Лорел Гамильтон - Прикосновение полуночи

– Это убьет что-то во мне, и ты, несомненно, получишь от этого удовольствие.

– Да, – согласилась она. – Получу.

Я ощутила запах роз – нежный, тонкий запах. Андаис оглянулась по сторонам.

– Что это пахнет?

– Цветы, – сказала я.

– Здесь нет цветов.

Я посмотрела прямо в покрытое засохшей кровью лицо.

– Будут.

Единственное слово обладало весом и силой.

– Розы – хрупки, Мередит. Они не растут в саду без присмотра садовников.

– Диким розам присмотр не нужен, – сказал Дойл.

Королева повернулась к нему.

– Что это ты лепечешь, Мрак?

– Разве ты не чувствуешь, моя королева? Это запах не садовых роз, это пахнет шиповник, дикая роза, а ей не нужны ни грядки, ни садовники. Скорее напротив, ее почти невозможно вырубить и уничтожить, если она пустила корни.

– Не подозревала, что ты интересуешься садоводством, Мрак.

– Эта роза создаст сад для себя сама, где бы ни выросла.

Она уставилась на него, вглядываясь в бесстрастное лицо, словно увидела что-то, что я не могла прочитать.

– Осторожней, Мрак, не влюбись в розу, у нее есть шипы.

– Да, – согласился он, – всегда нужно помнить о шипах, когда собираешься сорвать розу.

– И ты поранишь меня своими шипами, Мрак?

– Зачем розе шипы, если они не ранят?

– Это угроза? – спросила она.

– Что, если часть души, которую ты украдешь у Мередит, это та самая часть, что взывает к ситхену? Что, если часть ее радости, которую ты убьешь, это та часть, к которой обращается Богиня? Неужели ты уничтожишь все, что едва проснулось, ради темного позыва?

– Я здесь королева, Мрак!

– Твой брат Эссус тебя любил, – сказал Дойл.

Это напоминание прозвучало странно даже на мой слух. Королева нахмурилась.

– Почему ты заговорил о моем брате?

– А почему Эссус не стал королем? – спросил Дойл все тем же невыразительным голосом.

– Он отказался от трона.

– Неправда.

Королева облизнула губы.

– Он не захотел убивать меня ради трона.

– Эссус слишком тебя любил, – сказал Дойл. Андаис снова повернулась ко мне.

– А его дочь меня терпеть не может. Это ты хотел сказать, Мрак?

– Мередит, дочь Эссуса, не любит тебя, Андаис, Королева Воздуха и Тьмы.

Она прищурилась.

– Ты мне угрожаешь!

– Я говорю, что тех, кто желал видеть Эссуса на твоем троне, остановила его любовь к тебе. Теперь же между тобой и опасностью не стоит ничья любовь.

Я бы очень хотела получше видеть ее лицо, но кровь почти все скрывала.

– Значит, ты служил мне лишь по обязанности, Мрак.

– Нет, моя королева, не по обязанности.

– Но сейчас ты меня не любишь.

– Нет, – сказал он. – Эту часть меня ты убила уже давно.

– А если я скажу, что Мередит никогда не получит мой трон, никогда не станет королевой, что ты скажешь на это?

– Что мы уйдем, все, кто пожелает, и найдем место изгнания в Западных землях.

– Ты не можешь говорить это всерьез!

– Я серьезен в каждом слове, Андаис, Королева Воздуха и Тьмы. Я всегда говорил всерьез, обращаясь к тебе.

Он не сдержал тихий звук, вырвавшийся из груди. На щеке блеснула слеза.

– Я не... – Она осеклась и начала снова: – Я не знала.

– Ты меня не замечала, – сказал он, и голос уже был ровным.

– Но ты всегда был рядом со мной.

– И все же ты меня не видела.

– А она тебя видит, Мрак? Она тебя видит по-настоящему?

Он кивнул:

– Да, она меня видит. Она видит нас всех.

Несколько мгновений они глядели друг другу в глаза, и она отвернулась первой.

– Иди – и забирай с собой свою розу вместе с ее шипами. Все, все убирайтесь!

Ей не нужно было просить дважды. Рис понес меня к двери через весь зал. Я была почти уверена, что могла бы идти сама, но быть в его объятиях – это было именно то, что мне нужно. Я уцепилась руками за его шею и смотрела на тетушку поверх его широких плеч.

Придворные из ее свиты какое-то время колебались, не уверенные, что приказ относится и к ним. Она закричала:

– Вон, вон! Все уходите, все!

Они быстро попятились. Даже Гвеннин попытался уползти. Андаис наступила на длинные спутанные ленты его внутренностей, и ее голос взвился в злобном визге:

– Нет, Гвеннин, не ты.

Мы добежали до дверей, открыли их и закрыли за собой, прежде чем первый жуткий крик прорезал воздух. Если б я могла забрать Гвеннина с собой, я бы это сделала. Потому что я никого не хотела бы оставить на милость королевы.

Дойл вдруг отставил нас с Рисом себе за спину. Секундой позже и я услышала: кто-то бежал. Сюда бежала группа людей. У Адайра и Аматеона оружия не было, так что они заслонили меня живым щитом. Мне пришлось ждать за спинами мужчин, которых я больше не хотела ставить между собой и опасностью. Надо будет поскорее завести стражей, которых я не так сильно любила бы. Я услышала голос Галена: "Где Мерри?" Аматеон с Адайром чуть не попадали от облегчения. Мне хотелось рассмеяться, или заплакать, или просто растолкать всех в стороны, чтобы открыть себе обзор. Но мы послушно ждали, пока Дойл разрешит нам сдвинуться с места.