Анатолий Дроздов - Не плачь, орчанка! [СИ]

За этим занятием ее застал Антон. Его сопровождала молоденькая служанка.

— Попарилась? — спросил Антон.

— Да, — кивнула Люсиль.

— И как?

— Хорошо! — не стала лукавить девушка.

— А теперь мы.

Лоф скрылись в предбаннике. Служанка осталась.

— Ты здесь зачем? — поинтересовалась Люсиль.

— Тереть спину господину.

«Вот как? — подумала Люсиль. — Ладно. Разберусь…»

— Принести еще пива? — спросила служанка. — Или помочь одеться?

— Сама! — буркнула Люсиль.

Сунув ноги в сапоги и накинув шубу, она вышла во двор. Здесь царило столпотворение. Носились слуги, мычали коровы, блеяли овцы, повар с помощником тащили в угол упирающуюся свинью. Их намерения были написаны на лицах. Свинья, чувствуя это, отчаянно верещала. Люсиль не стала смотреть на этот бедлам и прошла в дом. Там служанка отвела ее в предназначенную для высокородной комнату. Люсиль осмотрелась. Большая кровать с балдахином, тяжелый стол с лавками, сундук для одежды. Из окна с мутными стеклами струился мягкий свет. Комнату недавно вымыли, отчего в ней стоял запах свежести.

— Кто здесь жил? — спросила Люсиль.

— Прежний лоф.

— А Иль-Ин?

— Ему не нравится здесь. Сказал, что комната слишком «барская», — орчанка выговорила это по слогам. — Он спит в дальней комнате. Та совсем маленькая. Но лоф говорит «нормальный кубрик для одного», — служанка улыбнулась. Было видно, что значения слова «кубрик» она не знает, но произносит с удовольствием.

— Как тебя зовут? — спросила Люсиль.

— Суорк.

— В обозе мои вещи, Суорк.

— Их уже принесли, госпожа, и я сложила их в сундук. Прикажете разобрать? Или желаете перекусить? Общий обед будет не скоро – пока готовят.

«А она сообразительная, — отметила Люсиль. — Стоит приблизить». Своих слуг в Гонсей она брать не стала – ни к чему. Энтон сказал, что в замке их много.

— Неси перекусить, Суорк. Вместе поедим.

Служанка унеслась. Обратно вернулась с подносом. На нем стояли блюда с нарезанной ветчиной, хлебом, копченой рыбой, сыром, а также – кувшин пива и кружки. За стол с высокородной Суорк села без уговоров, из чего Люсиль сделала вывод, что нравы в замке простые. Они с аппетитом перекусили и стали болтать. Суорк рассказывала охотно, чему в немалой степени способствовали подаренные ей гильзы. Их собрали в лесу, где Люсиль с лофом уничтожили наемников. Энтон объяснил ей, что это такое, показал снаряженные стрелы, которые назвал «патронами». Сообщил, что «гильзы» представляют ценность для орков, поскольку сделаны из цветного металла. Люсиль и сама это знала, поэтому выпросила пяток. Пригодились.

— Отнесу кузнецу, и он сделает мне колечко, — обрадовалась Суорк. — И серьги. Вы расскажете мне, госпожа, как лоф убивал разбойников? Все только об этом и говорят, но никто толком не знает. Не видели.

— Расскажу! — пообещала Люсиль. — Но сначала ты.

Суорк не заставила себя упрашивать. Люсиль слушала ее, время от времени задавая наводящие вопросы. И в короткое время выяснила многое.

Лофа в замке любили. Это выглядело странным. Энтон в Гонсее всего ничего. Но Суорк говорила о нем с восторгом. Новый господин не походил на предыдущего. Гайорк был заносчив и груб. Отвешивал затрещины и пинки, со служанками тешил похоть. А вот Иль-Ин другой. Никого не ударил и не обругал. К слугам ласков, благодарит их за оказанную услугу. Невиданное дело! В тоже время назвать лофа мягким нельзя. Он строг и не прощает провинностей. Как-то конюх ушел в запой. Достал где-то браги и пил до помрачения. Из-за этого кони остались не обихоженными. Лоф велел его высечь. При этом сказал странные слова: «Лучше бы на „губу“, но ее здесь нет». Что такое «губа», Суорк не знала. Подозревала, что это какой-то особо зверский вид наказания. Женщины в замке сошлись во мнении, что розг пьянице мало. Он, охальник, еще и подолы служанкам пытается задирать.

Люсиль расспросила насчет подолов. Суорк сообщила, что с этим строго. Прежний лоф с его воинами тащили служанок в постель. При этом не заботились одарить девушку за оказанную услугу. Высокородный Иль-Ин запретил «блядство». Сказал, что, если кому-то из мужчин нравится служанка, то пусть женится. Женщины не против. Только женихи не спешат. Говорят, что они распутные. Как будто лезли в постель прежнего лофа и его воинов по доброй воле.

При этих словах Суорк вздохнула.

— В бане я видела служанку, которая заявила, что трет спину лофу, — сказала Люсиль. — Кто такая?

— Нулок, знахарка. Бабка у нее травница, обучила внучку. Они потомки пришлых. Из всех жителей Гаци только они знают их язык, вот лоф и приблизил ее к себе. Взял в замок. Девчонка задрала нос, считает себя выше других, — Суорк скривилась. — Дескать, она честная в отличие от других. А сама липнет к лофу и мечтает пробраться к нему в постель. Зря старается. Чем она может господина привлечь? Ни груди, ни задницы. Есть куда лучше, — Суорк расправила плечи, выставив бюст вперед. Тот и вправду производил впечатление. — Да стоит лофу пожелать…