Пол Томпсон - Судьба

«Твоя любимая марка, не так ли? Двухлетней выдержки из черного гудлундского винограда».

Пульс Фаваронаса бешено заколотился. Он узнал этот голос!

Из глубокой тени самого западного монолита появился Фитерус. Привычный наряд колдуна — тяжелая коричневая мантия — делал его огромным и массивным. Он скользил вперед на невидимых под стелющейся мантией ногах, явно не касаясь земли.

Фаваронас метнул взгляд на Робина, уверенный, что хитрый кагонестиец должен был знать, что его жертва была на расстоянии вытянутой руки.

«Наймит хана тебе не поможет».

Фитерус вытянул костлявую руку, и на его ладони разгорелось пламя. При его свете стало очевидно, что Робин был не в состоянии помочь кому-либо, даже себе. Его глаза были закрыты, будто он все еще спал, а вокруг него поднималась синеватая почва, пузырясь, точно густая грязь. Растущий холм земли уже добрался до талии Робина, обездвижив ему ноги. Его нижний край, где сочившаяся земля встречалась с поверхностью, застыла в лазурит, и этот эффект распространялся вверх. Робин будет погребен заживо.

«Когда песчинки достигнут его губ и ноздрей, они заполнят его, точно живые песочные часы», — пояснил Фитерус. — «Когда взойдет солнце, дневной жар сплавит почву в прочнейшее стекло. Его агония будет сильной… и продолжительной». — Голова колдуна в капюшоне повернулась обратно к Фаваронасу. Фаваронас никогда не видел его лица; оно всегда было скрыто в глубине капюшона мантии. — «Но его судьба легкая по сравнению с тем, что я уготовил тебе».

Фаваронас распростерся ниц, моля о пощаде, настаивая, что у него не было выбора, кроме как присоединиться к Робину. Его трясущаяся рука коснулась мешка со свитками. Думая быстро, он толкнул его вперед, высыпая цилиндры на землю. — «Взгляните, хозяин! Смотрите, что я нашел!»

Фитерус удивленно выругался. Узловатые пальцы потянулись к свитку, застыв в сантиметрах от его поверхности. — «Ты скрыл это от меня». — Это было очевидной правдой, но Фаваронас все равно отрицал это. Колдун спросил, знает ли он, чем были эти свитки.

«Да, хозяин! Это хроники, написанные теми, кто воздвиг каменные столбы», — прокудахтал Фаваронас.

Повинуясь знаку, он продолжил рассказывать, как научился открывать свитки, и что смог, с определенными трудностями, прочитать часть содержащегося в них текста. Огромная сила схватила его за воротник мантии и подняла в воздух. В одной руке у колдуна все еще горел огонь. Другую руку он поднял вверх, сжав пальцы.

«Я принимаю твою дань», — произнес он. — «Ты переживешь эту ночь, жалкий дурак, если прочитаешь мне Анналы Потерянных».

Невидимая рука выпустила Фаваронаса. Бледный и дрожащий, он вернул цилиндры в мешок и прижал его к груди.

Следуя за колдуном, он на прощание оглянулся. При угасающем свете огонька Фитеруса было видно, что Робин был скован уже по грудь. Словно живые существа, зерна песка поднимались вверх, взбираясь одно на другое, вокруг его плеч. Фаваронас отвернулся и потащился прочь. Он был так же беспомощен, как охотник за головами, они оба находились во власти безжалостного хозяина.

День Беседующего начался с путешествия к реке. Гилтас сидел на камне между двумя маленькими ивами и пил воду из чаши. Холодная свежая вода была одним из преимуществ долины — по словам его жены, возможно, единственным преимуществом. Раннее утреннее солнце окрасило золотом гребни западных гор, но сама долина все еще находилась в тени. В низинах стоял утренний туман. Несмотря на слои одежды, Гилтас дрожал. Казалось, он больше не мог согреться.

Когда вода закончилась, он попытался было встать, чтобы снова наполнить чашу, но едва успел перенести вес тела, как у него забрали из руки сосуд. Кериан погрузила чашу в реку и вернула ему.

«Тебе тепло?»

Гилтас кивнул и воспользовался водой, чтобы вымыть руки и лицо. — «Сегодня они голосуют», — добавил он. — «Интересно, не останусь ли один к закату».

«Не смеши меня. Ты — Беседующий с Солнцем и Звездами. Твой народ не покинет тебя».

На другой стороне реки приземлился Орлиный Глаз. В отличие от диких золотистых грифонов, пойманных ими в Харолисовых горах, он был Королевской породы, крупнее и с белым оперением на шее. На предвзятый взгляд Кериан, он был намного умнее любого из найденных ими диких животных.

Он издал вопросительную трель и захлопал крыльями. Кериан кивнула, поднимая руку. Орлиный Глаз прыгнул в небо и отправился поймать себе завтрак.