Далия Трускиновская - Предок

– А вот если бы предка Ваську смолоду к труду и порядку приучать – был бы прок? – вдруг спросил Евсей Карпович, но как спросил!

– Может, и речи бы удалось обучить! Мы же вот научились! – Лукьян Пафнутьевич подхватил мысль на лету.

– Так нас – сколько поколений было? – начал было критику мысли Ферапонт Киприанович, но тут вылез Лукулл Аристархович. Давно не вылезал – а тут свой шанс учуял.

Он неожиданно быстро сообразил, как ответить на вопрос Евсея Карповича.

– Предок имеет право на личную жизнь! – воскликнул Лукулл Аристархович. – Теперь это, правда, называется «секс», но разницы никакой! И предок имеет право на потомство!

– Ишь, до чего договорился! – возмутился Ферапонт Киприанович. – Кто же ему то потомство рожать будет? Я своей бабе не позволю!

Лукулл Аристархович задумался, и тут ему на помощь неожиданно пришел Евсей Карпович.

– А что? Все верно! Родится детеныш, а мы его сразу начнем к труду приучать. Вот и будет разумный…

– Точно! – Лукулл Аристархович взвизгнул и высоко подпрыгнул. – Надо искать ему бабу!

– ГДЕ?!? – не столь спросил, сколь прорычал Ферапонт Киприанович.

– Ну… Водятся же они где-то…

Ещше несколько дней домовые так и сяк поворачивали этот важный вопрос. С бабами его не обсуждали – зачем?

Но бабы не дремали.

Собственно, связь с окружающим миром идет у домовых исключительно через баб. Домовой дедушка свою работу выполнит – и вздремнуть приляжет, или же идет потолковать с соседом. В плохую погоду заберутся соседи в теплое местечко и сидят себе, грызут сухарики и обсуждают, почему люди в телевизоре иной раз с домового, а иной – совсем крошечные. В хорошую – выходят на свежий воздух, устраиваются под кустом, а то еще можно вылезть на крышу.

Домовихи же не видят разницы между плохой погодой и хорошей – подхватится баба и несется к куме за три или даже за четыре дома. Поэтому домовой знает меньше мелочей, но мыслит основательнее, а домовиха как нахватается всего – так для добротной мысли уже и места в головенке не останется.

Опять же, свахи. Эти вообще весь город знают. Как забежит сваха в дом, исправляя свое ремесло, так тут же бабы ее ловят. Вроде и дела у свахи было на пять минут, вручить родителям жениха роспись приданого да и откланяться, а на два дня застрянет.

Вот так-то заглянула к Степаниде Прокопьевне ведомая сваха Неонила Игнатьевна. Вроде бы на пару слов – но и той паре слов Ферапонт Киприанович мешать не стал, уплелся смотреть телевизор. Когда три дочки на выданье – лучше со свахой не ссориться.

А дня четыре спустя он вернулся домой от соседа Аникея Фролыча, таща взятую напрокат точилку для ножей, и увидел, что дома пусто – ни жены, ни дочек. Очень этим недовольный домовой дедушка пошел на поиски – время, опять же, позднее, мало ли что.

Обходя вокруг дома, он столкнулся с Якушкой и Акимкой. Их Лукьян Пафнутьевич послал искать хозяйку, Матрену Даниловну. Вообще-то подручные подозревали, где она прячется, но решили не выдавать. Евсей Карпович обоим очень нравился. Вот они и слонялись просто так.

Но тут же обнаружился и еще один сосед – сильно обеспокоенный молодой домовой дедушка Ефим Патрикеевич из шестнадцатой квартиры. Он недавно женился и супругу Василису Назаровну от себя ни на минутку не отпускал. Так надо же – и эта как-то улизнула и сгинула!

– Так они же у Таисьи! – вдруг воскликнул Ферапонт Киприанович. – Наши дуры давно уж туда повадились!

– Такого не бывало, чтобы все разом, – вставил Акимка, который иногда сопровождал к предку Ваське Матрену Даниловну.

Пошли к Таисье Федотовне.

И уже на подступах к ее жилищу услышали громкую возню. Опознали даже голоса всех пропавших домових.

– Что это они там затеяли? Аким Варлаамович, ты моложе всех, добеги, взгляни! – велел Ферапонт Киприанович.

Акимка слетал и тут же вернулся, выпучив от изумления глаза.

– Там предок!

– Какой еще предок? Васька, что ли?

– Предок в дырке застрял, они его пихают!

– Так я и знал, что он когда-нибудь из клетки удерет, – сообщил Ферапонт Киприанович. – Дура Таисья упустила, а ловить всем миром приходится!

Но когда мужики, ругаясь, двинулись на помощь женам, обнаружили они на входе в квартиру, где обитала Таисья Федотовна, кое-кого совершенно неожиданного. Во-первых, там был Лукулл Аристархович – а ему, как старому холостяку, с бабами общаться было даже неприятно. Во-вторых, совершенно незнакомый домовой, с красивой коричневой шерсткой и довольно крупного сложения. Шерстка была такова, что даже в области шеи образовала длинные и вьющиеся бакенбарды, а сзади – гривку на манер львиной. Очень позавидовали Якушка с Акимкой этой ухоженной шерстке!