Екатерина Дружинина - За каменным сердцем

— Нужно экономить.

— А как же ты?

— Потерплю.

— Пей! Ты хоть знаешь, как выглядишь?

Вместо ответа он спрятал фляжку в куртку. Мы сидели у стены, обнявшись. В гнетущей тишине я слышала, как тяжело бьётся его сердце. Мы часто просто сидели и молчали, и в этих немых диалогах было что-то интимное.

— Мы умрём, да? — Не спросить было невозможно. Ровно как и то, чтобы Филипп не ответил или сказал правду. — Я умру. Ты… Ты сможешь вернуть меня?

Говорить об этом было нелегко, страшно. В последнее время страх пропитал всё вокруг. И я не узнавала себя. В маленькой каюте на гниющем бриге пряталась не та Алиса Сим, что жизнерадостно рассказывала подросткам красивые сказки, ничего не зная о них на самом деле. Теперь появилась настоящая Алиса, та, что стала пленницей легенд и возлюбленной демона. От этой мысли стало холодно, хоть объятия Ричмана и были горячи. Демон! Только сейчас я разрешила себе мысленно произнести это слово. Демон. Он обнимает меня. Он находится со мной. Мне хорошо с ним.

Иногда я задумывалась о том, что было бы, если бы корабли не сбились с курса. Произошли бы между нами те откровения, что случились? Я знала, что сейчас Филипп настоящий, он никого не играет, он просто чувствует и живёт. Он страдает, как и все выжившие, он мечтает о том, чтобы найти остров. Теперь не только ради того, чтобы достичь только ему одному известную цель, но и затем, чтобы спасти людей. Я подозревала, что могу спросить у него о чём угодно, и он расскажет все свои тайны. Но никак не могла решиться, ведь правда может оказаться ещё более жестокой, чем я могу себе представлять. А ещё я боялась, что стоит мне услышать ответы, и я умру, ибо Филипп Ричман рационален и осторожен, и его откровения означают только одно — надежды нет. А я всё ещё верила, что выберусь из этой передряги живой…

— Я не смогу воскресить тебя, если ты умрёшь естественной смертью, Алиса.

Я вздрогнула. Я успела забыть о том, что спросила минуту назад. Теперь я знаю, что чувствуют приговорённые на казнь. Душа обнажается, наконец-то можно сказать и подумать о том, чего стеснялся всю жизнь и помечтать так, как мечталось бы, будь ты настоящим, а не тем, кем стремился быть.

Филипп долго изучал моё лицо.

— О чём ты думаешь? — спросил он.

Сейчас важным для меня было одно:

— Ты был бы со мной, как сейчас, если бы мы не заблудились? — Мой голос дрожал. Я боялась его ответа.

— Конечно.

Я знала, что Ричман врёт. Даже в глаза не нужно смотреть.

— Посмотри на меня, — попросил он. Я не хотела. — Алиса, посмотри на меня.

Пришлось подчиниться. Филипп коснулся моего подбородка и пристально посмотрел в глаза. Словно гипнотизируя, произнёс:

— Всё будет хорошо. Ты не умрёшь, слышишь? Никто больше не умрёт. Просто нужно ещё немного подождать. Обещай, что не сдашься.

И я пообещала. Даже больше не ему, а себе. А потом потянулась рукой к его лицу, чтобы вытереть одинокую красную слезинку — единственный признак его слабости.

— Мне больно! — Ричман с силой сжал моё запястье. — Филипп, что ты делаешь?

Ричман поспешно стёр каплю и встал.

— Ты уходишь? — расстроилась я. — Возвращайся поскорее. Пожалуйста.

Он замер. Развернулся и поцеловал меня.

— Я скоро. Остров должен быть где-то совсем близко.

Я провела рукой по его волосам и улыбнулась:

— Не знала, что у демонов — красные слёзы.

Внимательно всматриваясь в моё лицо, Ричман нахмурился.

— Ты должна понимать, что порой гораздо легче стать демоном, чем им родиться. Неужели я так на него похож? — тихо спросил он.

Я задумалась.

— Иногда. Наверное, ты добрый демон и поэтому потерялся на земле.

— Наверное, — расстроенно согласился он, а я не могла понять, чем так ранили его мои слова. Филипп развернулся, чтобы уйти, но на пороге оглянулся:

— Знаешь, Алиса, — задумчиво сказал он, — демоны не умеют плакать.

Жажда осталась единственным ощущением, которое я ещё чувствовала. Не знаю, сколько времени я не выходила из каюты, но, когда решила подняться, поняла, что сил больше нет. Так и осталась лежать на полу, потому что при попытке подняться упала с койки.

Где Ричман? Почему он так долго не приходит? Меня прижало к стене — корабль резко поменял курс. Жалобно застонала обшивка. Рядом со мной на стене вздулся и лопнул шов, обдав меня фонтаном морской воды. Я закричала. Отползла от пробоины и стёрла с лица капли.

— Филипп! — прохрипела я, кое-как выползая из каюты. — Мы тонем!

Ответа не было. Судно выровнялось и пошло ровным ходом. Я задыхалась от страха.