Мария Секирина - Я мисс, и мне плевать (СИ)

Краем глаза заметив, что зачарованная одежда разорвалась в клочья, утонувшие в затопившем пол кровяном потоке, я выругался и подошел к узнику. Расковав его, что вышло довольно просто, я сдернул мешок с его головы, под которым оказалось обычное неприметное лицо со сломанным носом. Но его обладатель никак на освобождение не отреагировал, тогда я приложил ухо к его груди и ничего не услышал. Я склонил голову, почтив его память и надеясь, что его отмщенная душа возродится вновь, и вновь принял форму лесного медведя.

Это решение оказалось опрометчивым, потому что по пристани пришлось пробиваться с боем, и зверь совсем обезумел, от запаха страха и крови и от болезненных укусов стрел. Сдался он, лишь оказавшись в лесу, где обессиленный упал под сосной. Вернув себе человеческий облик, я хотел лишь одного – свернуться калачиком на твердой земле и уснуть, но понимал, что оставаться было глупо. Тогда я превратился в большую обезьяну, что в моих краях зовется грилом, и стал перемещаться прыжками по верхушкам деревьев, решив, что так будет безопаснее.

Чтобы как-то отвлечься от тягостных дум о произошедшем, я задумался о судьбе своей одежды. На моей памяти крепкие темные штаны и мягкая желтая безрукавка с вышитыми на них рунами никогда не рвались от превращений. Что уж говорить о плетеных сандалиях, но я своими глазами видел, что с ней произошло, потому смирился, утешившись тем, что те заговоры работали только в моих краях. Сгущались сумерки, но я продолжал прыгать с ветки на ветку, снова и снова ощущая, как зеленые иголки впиваются в грубую кожу лап. Обезьянья сущность поделилась со мной своей беззаботностью, немного подняв мне настроение, когда я увидел синюю деву, скрючившуюся в ветвях дерева рядом со мной. Она облокотилась головой и плечом на шершавый ствол. Ее рубашка и брюки выглядели так, будто кто-то укоротил их ножом. Я замер, приблизившись так близко, как мог себе позволить, и ночным зрением увидел вытатуированные черные руны на ее правом плече.

Поубивав столько народу и утешая себе тем, что они были плохими людьми, я успел позабыть о пророчестве. Я не мог поверить, что мне не мерещится и моя судьба отыскалась так быстро. Опасаясь, как бы ты не исчезла, я обвил ее одной лапой и устремился дальше в лес.

Глава девятая

Неизвестная глава

Прошло несколько десятилетий с тех пор, как Аризна впервые попала к людям и родила первого ребенка. Когда она узнала, что вынашивает дитя от сероглазого рыбака, одного из тех, что встретился ей при пробуждении, она смирилась с предстоящей скорой смертью. Но, явившийся вскоре дерилидос, подарил ей надежду:

- Ты хорошо справляешься, дитя. Но тебе не нужно бояться смерти, я дам тебе силы, которых хватит, чтобы родить столько детей, сколько нужно.

От внезапного нахлынувшего облегчения ее ноги подкосились, а по щекам потекли слезы.

- Твоя жизнь слишком ценна, дитя.

Под капюшоном, как всегда, угадывалась лишь тень, но Аризна думала, что различает доброжелательную улыбку.

Когда подошел срок, она разродилась красивой розовощекой девочкой с молочно-белой кожей и такими же, как у матери, кроваво-красными глазами. Шли годы, Аризна вновь несколько раз стала матерью, родив четырех девочек и одного мальчика. Все девочки пошли лицом в мать и унаследовали цвет глаз, в то время, как мальчик унаследовал черты лица его отца и смотрел на мир глазами глубокого фиолетового цвета. Все дети, постепенно взрослея, высасывали из нее энергию, но она, как и обещал дерилидос, не умерла, лишь понемногу состаривалась с каждой новой беременностью. Ее густые каштановые волосы поредели, а вокруг глаз и между бровей залегли глубокие морщины. Однако это не мешало ей очаровывать мужчин во исполнение воли Истинного бога.

Она жила обычной человеческой жизнью, пытаясь воспитывать детей на почитании к Нему. Ежедневно готовя пищу, убираясь или играя с детьми, она думала о том, что ждет ее дальше и будет ли она еще нужна Истинному богу. Аризна старалась не привязывать к смешливым дочерям и серьезному сынишке, но нежность пронизывала ее сердце каждый раз, когда кто-то из них делал успехи. Однажды она с грустью подумала о том, что эти дети могли быть от Кодарда, и они вместе бы воспитывали их. Но дерилидосу было угодно избрать ее своим орудием, а потому она отогнала воспоминания о возлюбленном и впредь давила их в зародыше, чем вскоре стерла их из своей памяти навсегда.

Когда мальчик, бывший самым младшим, научился говорить и ходить, дерилидос вновь явился Аризне. Она стирала одежду в холодной реке, отчего пальцы занемели, когда вдруг почувствовала Его долгожданное присутствие. На дрожащих от волнения ногах она обернулась и, увидев черный, как прежде, плащ с глубоким капюшоном, рухнула на колени.