Мария Секирина - Я мисс, и мне плевать (СИ)

Расположиться можно было на любом из кованых медных кресел, с мягкой подкладкой на сиденье и спинке. Подлокотники их были украшены распустившимися медными розами, каждая из которых навечно застыла в своем великолепии. Прислоненный к стене в той гостиной стоял диван, похожий на стулья во всем, кроме своей ширины. Помнится, мы уговорили нашу учительницы, мадам Линоху принести туда множество маленьких подушек, чтобы была возможность садиться прямо на пол.

Мадам Линоха занималась тем, что заранее подбирала легенды, рассказывала, которые ученицы по очереди зачитывали вслух. Больше всего мне запомнился день, когда очередь читать выпала мне.

- Давным-давно, в далеком краю жила-была прекрасная мисс, - начала я дрожащим от волнения голосом. - Пред ее очи, цвета темной крови, - на этих словах я запнулась и взглянула на подругу. Она заинтересованно блестела кроваво-красными глазами. В наших краях такой цвет был редким.

- Пред ее очи, цвета темной крови приходили склониться многие знатные мужи. Высокие, статные и нередко прекрасные, они воспевали ее красоту в песнях. Но каждый из них уходил ни с чем. Однако неудачи предшественников не отвращали других, наслушавшихся рассказов о прекрасной мисс, от попытки поискать счастья, - от этих слов мне стало немного грустно. К тому времени я уже достаточно наслушалась насмешек над своей необычной внешностью и была непоколебима в своей уверенности, что мне никогда не услышать, как знатный мсье складывает песню, с желанием воспеть мою красоту.

- Так продолжалось до тех пор, пока однажды в те края не забрел хромой, ослепший на один глаз уродливый карлик. Он и не думал набиваться прекрасной мисс в мужья, только попросил воды, чтобы напиться. Но девушка пригласила его в дом, накормила, напоила и предложила ночлег. На такую щедрость странник не мог и рассчитывать, потому с радостью согласился. Наутро его нашли мертвым и обескровленным в сточной канаве, - воображение живо нарисовало картину, вплоть до подтеков грязи на белой, как мел коже. - Но стражники, пришедшие заковать преступницу, тоже были найдены мертвыми и обескровленными. Под покровом ночи соседи подперли ее дом и подожгли, - я будто слышала треск, с каким занимался огонь и пронзительный крик, который возвещал, что пламя добралось и до жившей там девушки. - Певчие птицы подхватили ее крики, и вместо трелей стали издавать только их. Никто не мог выдержать такие песни дольше нескольких дней, и все кто жил в тех краях уехали. Больше в тех краях никто не селился.

Захлопнув книгу, я еще долго пыталась унять дрожь в руках. Позже мы обсуждали это с Мелисандрой.

- Книга, в которой была эта легенда, называлась «Сказание о суккубах». Надеюсь, они не существуют, даже если когда-то существовали, - я прихлебывала ароматный ромашковый чай, стараясь унять свое воображение.

- Глупости все это, - подруга беззаботно махнула рукой. – Мама рассказывала мне про этих существ. Все, что они умели, так это обольщать. Кровью они не питались, пили скорее всего чай, как вот мы сейчас.

Успокоившись тогда, я больше не поднимала эту тему.

Десять лет, проведенные в пансионе, пролетели, словно один миг. Перебирая то, что осталась от такого долгого срока, я могла бы отыскать многое. Самым ценным, среди этого всего были, пожалуй, обретенная дружба и сгладившееся отношение к себе и своей самости. Также весьма полезным можно считать обретенное умение шить, вышивать и создавать уникальные наряды, которые, постепенно накапливаясь, заполнили мой шкаф почти битком. Все это помогало отвлечься от потери близкого человека, и рана, оставшаяся в моем сердце после смерти отца, понемногу затягивалась.

После выпуска я планировала устроиться в небольшую мастерскую по пошиву одежды, находившуюся неподалеку от пансиона. Гарантией мне служило приглашение, присланное оттуда после моего участия в конкурсе по созданию дорожных костюмов. Этот конкурс проводили среди начинающих мастеров по всей столице, и я просто не могла в нем не поучаствовать. Заданием было создать новую практичную модель женского дорожного костюма, взамен давно устаревшей. К моменту проведения длинные юбки постепенно заменялись, но единого стандарта их изготовления не было, потому как каждый мастер, привнося в заказ что-то свое, все же не думал об улучшении такого костюма в целом, а лишь исполнял предпочтения заказчика.

Хозяйкой мастерской была милая улыбчивая женщина, по возрасту схожая с нашей директрисой. На этом, однако, их сходство заканчивалось. Мадам Мирца, хоть и говорила быстро, не создавала ощущение того, что хочет отделаться от собеседника поскорее. Такая скорость речи скорее проистекала из-за того, что в ее голове теснилось огромное множество мыслей, которые хором требовали быть высказанными.