Елизавета Дворецкая - Дракон восточного моря, кн. 2. Крепость Теней

Однако, еще раз подумав и вздохнув про себя, из неких высших соображений Торвард решил воздержаться. Брикрен Биле Буада заслуживал уважения, и Торвард, едва не погибший от его руки, хорошо это сознавал. Неистовый риг еще очень был способен наделать шуму на Зеленых островах, и удобнее будет с ним разговаривать, имея на руках его единственную дочь. Какую ценность для местных ригов представляют наследницы женского пола, Торвард уже знал. И чем меньше нехорошего он уже успел ей сделать, тем больше у него возможностей угрожать ее отцу. А знатная дева, обладающая драгоценным даром чистоты, стоит значительно дороже, чем рабыня, которую повалял сначала сам конунг, потом его ярлы, потом хирдманы…

Что она там делает с ключом, Торвард и так знал. Он очень надеялся, что у нее хватит смелости воспользоваться шумной попойкой, и теперь был рад, что не ошибся. Надменная дева оправдала его надежды – выпустила кваргов во главе с Бьярни. В самом деле, если уж отпускать парня, то с дружиной – в глазах самого Торварда дружина была живым продолжением его самого, и других вождей он оценивал так же. А Бьярни, как он уже понял, живым и на свободе для него представлял гораздо большую ценность, чем мертвый или чем товар на рабском рынке. Если отпустить его открыто, он, пожалуй, проникнется к бывшему врагу признательностью и дружбой, поскольку похож на приличного человека, способного к чувству благодарности. А его дружба Торварду была не нужна. Ему требовалась вражда – пылкая и яростная. Та, что, преломленная через проклятье, во время их поединка сделала его, Торварда, сильнее, чем сейчас, дней десять спустя. А он ведь не сидел сложа руки – упражнялся. Короче, пусть Бьярни сын Сигмунда освободится из плена не по воле победителя, а как бы сам. Помощь прекрасной девы воина не унижает. И пусть он теперь, на воле, сам ищет свою загадочную сестру, дочь местной богини. Таким образом Торвард намеревался зачерпнуть одним ведром двух рыб: снова получить сильного противника, способного сделать сильнее и его самого, и найти загадочную деву Клионна.

Однако загадочная дева Клионна была не из тех, кто ждет посторонней помощи, чтобы осуществить веления судьбы. Через несколько дней после благополучного для всех сторон исчезновения Бьярни с дружиной из бруга Айлестар Торвард конунг со своими людьми отправился на охоту. В окрестностях они захватили довольно много разного скота, но его Торвард предпочитал беречь: еще пригодится на обратный путь – кормить и дружину и пленников. Красивых юных дев надо хорошо кормить в дороге, а то ведь будут тощие и бледные – за них никто трех эйриров не даст, не то что марку серебра.

Но с охотой не слишком повезло: набили сколько-то разной ерунды вроде зайцев и птицы, попались две косули, но больше ничего – ни оленей, ни кабанов.

– Повыбили, что ли? – ругались фьялли.

– Да у них, говорят, ураган недавно был. Как раз перед тем, как нам прийти.

– Ураган – это похоже, вон, деревьев сколько поломанных. И веток посшибало – только троллям и пролезть.

– Да и опять как бы не началось! – Халльмунд с беспокойством поднял голову. – Вон опять ветер поднимается…

– Да нет, это разве ветер?

– А я и не чую ничего…

Торвард молчал, прислушиваясь. Ему тоже показалось, что потянуло ветром – каким-то странным ветром, одновременно теплым и прохладным, как вода в ручье, где прогретые солнцем верхние струи смешиваются с холодными, идущими из подземных родников. Пробежала дрожь по листве, и голова вдруг закружилась. Показалось, что миг вокруг дрогнул, на какой-то неуловимый миг вовсе исчез и появился снова – но уже какой-то другой.

Торвард не знал, как открывается Пылающая Дверь, но открытие ее почувствовал кожей.

Сам не понимая, что с ним такое, он замер на миг, потом огляделся. Его хирдманы продолжали обыденную болтовню, и только Сельви тоже прислушивался с несколько озадаченным видом. Они переглянулись.

– Ты тоже почувствовал? – спросил Сельви.

Торвард неуверенно кивнул. Вокруг что-то изменилось. Появилось ощущение, будто кто-то наблюдает за ними из-за ветвей. Вернее, не кто-то, например, сотня фениев с копьями и луками, а сами деревья словно вдруг обрели глаза и принялись рассматривать пришельцев – непривычно одетых, говорящих на другом языке.

Когда-то давно ему уже приходилось переживать нечто подобное. Где-то в другом, совсем другом, непохожем месте…

На глаза ему попался Халльмунд. И Торвард вспомнил. Это было позапрошлым летом, на Квиттинге. Неподалеку от Великаньей долины. Там у всех тоже возникло неприятное чувство, будто все вокруг живое, и Халльмунд тогда еще сказал: «Так и чудится, будто каждая гора мне морду набить хочет». Здешний лес не казался враждебным, но в нем появилась какая-то особая осмысленность.