Елизавета Дворецкая - Ночь богов, кн. 2 - Тропы незримых

Лютомер погладил ее по платку на голове.

– Успел, слава Велесу, – сказал он. – Снега навалило, дороги никакие, думал, только, в Усть-Чиже вас догоню. Ну что, невеста, готова?

Он приехал сюда по вятичскому пути – через Жиздру, не заезжая на Угру и в Ратиславль. Видеться с отцом он не хотел. Внезапное решение князя, принятое и осуществленное втайне даже от собственных сродников, кроме Замилы и Толиги, подтверждало подозрения, что отныне им руководит чужая враждебная воля. Но прежде чем так или иначе бороться с этой волей, Лютомер должен был вернуть сестру. Цель этой чужой воли он угадывал без труда – она хотела убрать детей Семилады с дороги Хвалислава.

Не доехав до места, на четвертый день пути Лютомер попрощался с удивленным Ярко и пустился в дорогу. Он спешил изо всех сил, но по тяжелому зимнему пути едва получалось одолеть в день один обычный переход. Марена, которая поначалу будто жалела снега, теперь наверстывала упущенное, и снег из широких рукавов ее шубы сыпался на землю каждый день, укрывая спящую все более толстым одеялом. И с Мареной даже сын Велеса ничего не мог поделать – Лютомеру тоже приходилось пережидать метели, и если бы не захворавшая лошадь, из-за которой Толига задержал обоз на два дня, Лютомер мог бы нагнать их только возле Ладиной горы.

Прибытию Лютомера Толига ничуть не обрадовался, но тот держался спокойно, в драку не лез и выражал желание всего лишь проводить любимую сестру к будущему мужу. Против этого законного желания Толига возразить не мог, но от беспокойства перестал спать по ночам, строго приказав своим людям день и ночь не спускать глаз с опасной парочки. В душе боярин не сомневался, что оборотень явился сюда, чтобы украсть и увезти сестру, но был полон решимости помешать этому любой ценой.

Замысел этого брака принадлежал Замиле, советы которой князь Вершина в последние дни принимал безоговорочно. Убрать старшую княжну из рода и волости оказалось бы полезно в любом случае. Но в душе хитрая хвалиска надеялась, что дело кончится не браком, а изгнанием и проклятием обоих детей Семилады. Их неожиданная покорность частично разрушала замысел, но Толига, не будучи все же негодяем, считал, что все идет хорошо. Пусть его Лютомер княжит в своей Варге – а Ратиславль тем временем будет завещан Хвалису, которого мать надеялась уже к весне призвать назад. Ведь в отсутствие оборотня, который ясно выказал намерение навсегда остаться в лесу, отказываясь жениться, Хвалислав – старший сын Вершины.

Тем же вечером они устраивались на ночлег в уже хорошо знакомом месте – в Медвежьем Бору. Здесь призошли кое-какие перемены: суровую Овсяницу наконец-то увезли к жениху, хозяйство в доме Мысляты вела Далянка, которая только охала, слушая их рассказы. Совсем недавно, уже после войны, Мыслята сосватал-таки невесту для сына Помогайлы, и тот теперь сидел за столом среди взрослых мужчин, такой же гордый и уверенный, как и его отец. В честь этого события Толига в братчине пил брагу с хозяином и его мужской родней, а Лютомер и Лютава сидели в теплом углу беседы, где их разместили на ночь. За маленьким окошком, плотно задвинутым заслонкой, гудела метель, из перехода, ведущего в братчину, долетали хмельные крики и пение.

– Я ведь дрался с Бранемером один на один, одолел его и взял клятву, что они уйдут и ничего больше с нас не будут требовать, – говорил Лютомер сестре. – Я ведь умный: я взял клятву от его имени, от его брата Витима и от Яроведа, то есть, считай, от всей дешнянской земли. Они клялись, что откажутся от тебя.

– Они отказывались за меня воевать, – возражала Лютава. – Но он не обязан отказаться, если так решил сам мой отец.

– Но все-таки честь его обязывает не брать тебя в жены против твоей воли, мы ведь бились за это. А я все-таки думаю, что честь у него есть. Ну, а если нет, то найдутся другие способы. Например, я могу украсть его брата. И обменять на тебя.

– А если он будет очень рад избавиться от брата? – Лютава усмехнулась. – Ты разве не приплатил бы любому лешему, кто украл бы Хвалиса? Смотри, как хорошо: брата-соперника нет, жена и наследники есть. Не жизнь, а малина!

– Я-то приплатил бы! – охотно согласился Лютомер. – Но те двое, по-моему, друг друга любят. Мне так показалось тогда. Их ведь у отца было двое, а не шестеро. Кстати, зачем ему еще жена? У него ведь две есть.

– Детей-то нет.

– Так ему жена нужна или дети?

– Дети. Сын и наследник. И он считает, что родить его смогу только я. Я же тебе рассказывала, ты забыл?