Вера Камша - Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.2

– Вот зануда, – шепнул виконт Сэ, – спятить можно.

– Бешеный его разбудит, – пообещал Руппи, не отрываясь от площадки.

В отличие от Ариго, Райнштайнер не ввязывал в долгий обмен ударами, раз за разом отходя. Вальдес двигался все быстрее, но бергер как-то умудрялся сохранять дистанцию, с каменной физиономией парируя удары. Больше он не делал ничего!

– Если б не Ротгер, – предположил фельпский капитан, – они бы замерзли, да и мы вместе с ними.

– Вице-адмирал Вальдес не станет ждать, пока противник сделает хоть что-нибудь, – согласился Ледяной, – это не в его характере. Он атакует сам, вернее, пытается. Сейчас это трудно…

Корабли похожи на людей, а люди на корабли. «Закатная тварь» всегда была охотником. Бешеный не оставлял попыток достать противника. На месте бергера Руппи уже восемь раз бы сорвался или промешкал, но барон кружил по площадке ничуть не медленнее Вальдеса, не теряя ни равновесия, ни готовности отразить удар. Клинок адмирала раз за разом натыкался на клинок бергера, ветер налетал на скалу и отступал, чтобы броситься снова. И вновь отпрянуть назад.

– Безупречная защита! – пробормотал Ариго. – Безупречнейшая…

– Мы все-таки замерзнем, – мрачно предрек фельпец, – надо было хоть время оговорить.

– Я бы попытался обработать его клинок, – заметил Кальдмеер. Зрелище проняло даже его.

– Давно пора! – со знанием дела объявил Арно Сэ. – Отвести в сторону, а еще лучше поймать в угол между своим клинком и гардой…

– Чего уж проще! – усмехнулся генерал Ариго. – Ты неплохо усвоил теорию, дело за малым… Надо полагать, командор тебе в поединке не откажет.

Теньент не услышал. Перевесившись через перила, он сосредоточенно наблюдал за боем. Ариго переглянулся с Ледяным и засмеялся. Кружение внизу продолжалось. Вальдес в очередной раз пошел вперед, бергер закрылся и отступил. Моряк продолжил атаку. Все это уже было, и не по одному разу.

– Сейчас закроется, – уныло предрек капитан Джильди.

Руппи пожал плечами, бергер честно закрылся и отступил, Бешеный сделал новый выпад, Райнштайнер уклонился в сторону, его шпага змеей рванулась под атакующую руку.

В последнюю долю секунды Вальдес как-то извернулся всем телом, и клинок Ойгена скользнул мимо, едва задев ткань сорочки. Вальдес пошатнулся и то ли упал, то ли бросился на землю, откатившись в сторону и тут же вскочив на ноги.

– М-да, – сказал он, – барон, а вы меня и впрямь удивили. Подумать только, ведь мы могли и не встретиться.

– Вы меня тоже удивили, господин вице-адмирал, – не остался в долгу Ойген. – Я весьма рассчитывал на этот удар. Герман, вам следует учесть, что осторожность и выдержка в поединке со столь быстрым противником определяют многое, но не все.

– Сейчас мы определим еще что-нибудь, – посулил моряк и пошел вперед. Гораздо осторожнее, но пошел. Танец по двору продолжался, и понять его Жермон не мог. Нет, он видел, как противники кружат по площадке, как короткие молниеносные схватки сменяются паузами, а бергер и марикьяре замирают друг против друга, чтобы вновь скрестить клинки, но видеть не значит понять. Братья Ноймаринен были понятны, как и полузабытые столичные соперники, и офицеры, с которыми Ариго в шутку или всерьез скрещивал клинки, но быстрота, точность и чутье адмирала были чем-то невиданным. Устоять против него мог только кто-то вроде Ойгена. А победить?

Обороняться до бесконечности невозможно. Можно не атаковать самому, но угрожать противнику придется. Если не угрожать, к тебе просто подойдут и заколют…

– Браво! – похвалил соперника Вальдес и бросился вперед, пробуя «завязать» чужой клинок. Барон быстрым кистевым движением освободил свою шпагу. Моряк резко остановился и засмеялся. Ему было весело, очень весело. Барон сохранял невозмутимость. Эти двое были равны. Казалось, они могут вести бой до бесконечности, и ничего не изменится. Жермон прищурился, пытаясь хотя бы запомнить. Поражение не обидело и даже не огорчило, а зацепило. Вальдес победил честно, но чем он брал? Быстрота быстротой, но этого мало…

Схватиться с ним еще раз завтра или послезавтра? Припомнить все, что было, обдумать и попробовать снова? Но все происходит слишком быстро, рисунок боя размыт, а мир расплывается, дрожит, словно между тобой и бойцами бьет горячий источник. Сквозь изменчивое марево проступают легкие фигуры, сначала смутные, они становятся все четче… Их двое, они…

– Сударь, вам нехорошо?

– Нет, Арно, с чего ты взял?