Вера Камша - Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.2

Легкость и стремительность моряка затягивали, но не злили, а вводили в азарт, заставляя стать жестче, хитрей, стремительней. Жермон отступил на длину рапиры, шагнул вбок, якобы намереваясь развернуть соперника, и бросился вперед, но лишь повторил «успех» Руппи. Вальдес в который раз угадал, Жермон увидел клинок адмирала за мгновенье до того, как тот коснулся его груди.

– Разрубленный Змей! – рявкнул генерал, но не отступил. Все еще не ставшая злостью веселость требовала выхода, а смеющийся противник был совсем рядом. Собственно, только он и был. До победы Вальдесу оставалось всего-ничего, но Жермона это больше не волновало. Главным был бой – и еще радость от разогнавшего тучи ветра, стука собственного сердца, солнца на клинке. Как много сегодня света, словно весной!

Скрип и синяя тень на снегу… Вальдес на этот раз был не столь стремителен… Генерал отразил сильный прямой удар и атаковал по нижнему уровню. Моряк парировал, и бело-синяя звенящая карусель завертелась снова. Атаки, ретирады, парады, контратаки, все по кругу, все, как прежде, или нет? Вальдес не нажимал. После третьего успеха он заскучал?

Нет! Ротгер на миг замер в солнечном сиянии и обрушился на Жермона с удвоенной силой. Пришлось отступить. И еще раз, и еще. На пятом ударе марикьяре Ариго промешкал. Совсем немного, но этого хватило. Последний, четвертый, укол пришелся в бедро.

– Герман, мне кажется, ты избрал неправильную тактику для сражения с таким соперником, – приветствовал вернувшегося генерала барон Райнштайнер. – Она не могла принести победы и не принесла.

– А какая бы принесла? – Если Ариго и досадовал на поражение, то по нему не было видно. Руппи подозревал, что сам он держался хуже.

– Мне тоже интересно, – усмехнулся Бешеный. – Ойген, пока́жете нашим дриксенским гостям, как со мной обращаться?

– Господин вице-адмирал, я это проделаю с радостью, как только вы отдохнете. – Барон поклонился. Скорее всего, он был достойным человеком, но бергер есть бергер, а этот к тому же напоминал принца Фридриха. К счастью, только внешне, иначе в Старой Придде было бы слышно только Ойгена Райнштайнера.

– Не беспокойтесь, – заверил Вальдес, обтирая лицо взятым с перил снегом, – я не устал.

– Вы уверены? – Слишком много вежливости то же, что слишком много сахара. Хочется плюнуть и заесть солью. – Во время поединка противники должны находиться в равных условиях, – назидательно произнес бергер. – Это вариты считают возможным вызвать уставшего победителя сразу же после боя.

– Это имеет какое-то отношение к спору моря и гор? – Ледяной заговорил так неожиданно, что Руппи растерялся. – Если да, то я и господин Райнштайнер одинаково свежи.

– Не могу согласиться. – Райнштайнер показал крупные зубы, то ли улыбнулся, то ли оскалился. – Вы, господин адмирал, еще не оправились от раны, поэтому не сможете действовать в полную силу, а это, в свою очередь, не позволит установить истину в нашем споре.

Ледяной не может драться, но не ответить этому бергеру?! Немыслимо. Руппи сунулся вперед, но был схвачен за локоть.

– Я отдохнул, – весело объявил Бешеный, – но, слушая о варитах и агмах, снова начал уставать. Барон, не спуститься ли нам?

– Ничего не имею против, – барон Райнштайнер аккуратно освободился от плаща, шляпы и мундира, – но должен заметить, что пренебрежение к прошлому, в том числе и в вопросах фехтования, является огромной и очень опасной ошибкой.

Вальдес не ответил, глядя на увенчанные флюгерами башни. Зачем его понесло в Придду с пленными? Только ли для того, чтобы лично доложить регенту Талига о сражении, или он опасался таких вот бергеров? Денег не было, и Руппи снял кольцо с изумрудом.

– Виконт Сэ, я ставлю на вице-адмирала Вальдеса.

– Я тоже, – улыбнулся талигоец. – Вы не против завтра поработать над тем, что мы сейчас увидели?

– Буду рад. – Отступившая перед Райнштайнером радость вернулась. – Последний год мне не везло с тренировками.

– Мне тоже, – признался виконт, – война ужасно отвлекает…

Руппи не выдержал и засмеялся, талигоец последовал его примеру, и тут внизу блеснули клинки. Вальдес начал со стремительной атаки, бергер отступил, выйдя из-под удара. Бешеный атаковал снова, Райнштайнер качнулся вправо и замер на почти прямых ногах, вытянув руку с клинком чуть ли не параллельно земле. Он никуда не спешил и даже не думал нападать, а держа дистанцию, двигался по кругу, лишь иногда шевеля шпагой. Это была глухая оборона, самая глухая и скупая из тех, что видел Руппи. Ни широких размахов, ни обманных движений, ни контрвыпадов. Нечего угадывать, нечего перехватывать, никакой возможности для контратак. Просто, скучно и надежно.