Дмитрий Казаков - Смех победителя

– Да.

– «По делам его не узнают его, по речам обманутся, и только сила в боли чужой даст ответ. И пройдет он по земле людей с востока до запада и снова на восток и соберет…»

Когда саттеарх замолчал, Хорст пошатнулся, ощутив, что вся тяжесть Полуострова с горами, реками, городами и многими тысячами людей легла ему на плечи.

Вспомнилась яма, оставшаяся на месте дома Тихого Мага, погибшие редары Ордена, искромсанные в куски «морские люди», исцеленный купец на постоялом дворе посреди леса…

Все время маг закрывал глаза на правду, боялся признаться, что все это он совершил не при помощи магии.

Но наступил момент, когда прятаться от истины стало невозможно.

– И что же мне делать? – вопрос прозвучал жалко и уныло. – Ведь я ничего не понимаю в этом самом Порядке! Эта сила, что я чувствую иногда… – тут Хорст на мгновение замолк, собираясь с мыслями. – Она сама управляет мной! Может быть, вы мне скажете, как спасать мир от Хаоса?

– Не скажу. – Саттеарх покачал головой, – Сотни лет мы сражались с Хаосом в душах людских, лишь сдерживая его! Но теперь все молитвы и ритуалы стали бесполезными!

– Очень хорошо, клянусь Владыкой-Порядком! – Маг ощущал, что злится, но остановиться не мог. – Мне что, нужно перелезть через Стену? Или принести себя в жертву?

– Есть один… человек, который сможет ответить на твои вопросы, – саттеарх вновь глянул на листок пергамента в руках. – Вот что тут написано: «Коли придет Сын Порядка в Эрнитон, то приведите его ко мне».

– Это написал Сигфус? – Хорст фыркнул. – И вы должны отправить меня к мертвецу? То есть убить?

– Все не так просто. – Лист с пророчеством лег на стол и затерялся среди десятков собратьев. – Ты лучше меня знаешь, что маги не умирают, как обычные люди. Вот и пророк Сигфус, известный так же как Безумный Маг, в определенном смысле жив до сих пор.

Бывший сапожник ощутил, как челюсть его неприлично отвисает, а дар речи испаряется, как вода с песка.

– Что? – просипел маг, вновь обретя возможность говорить. – Жив?

– Он «похоронен» в катакомбах под Эрнитоном, и сейчас мы отправимся к нему. – Саттеарх взял со стола колокольчик и позвонил.

Дверь открылась, и внутрь заглянул гнусавый служитель.

– Факелы и троих Стражей, – властно сказал глава церкви. – Мы идем вниз!

– Будет исполнено, – служитель кивнул и исчез за дверью.

– Пойдем, маг, глянем на одного из твоих предшественников. – Саттеарх сделал приглашающий жест. – Если уж он не ответит на твои вопросы, то я просто не знаю, кто ответит.

Трое Стражей с факелами ожидали их в коридоре, тут же мялись Альфи с Радульфом.

– Можно, они пойдут с нами? – попросил Хорст.

– Пусть идут, – кивнул верховный служитель.

Всемером вышли к той же лестнице, но пошли по ней почему-то вверх, и через десяток ступеней свернули в узкий и короткий проход, закончившийся массивной железной дверью. Один из Стражей забренчал ключами. Дверь распахнулась с противным скрежетом, и перешагнувшие через порог люди окунулись в затхлый аромат помещения, где воздух стоит без движения годами.

– Тут начало множества тайных ходов, – проговорил саттеарх, когда слева открылся темный тоннель.

Они проходили одно ответвление за другим, спускаясь все глубже и глубже. Воздух становился все более сырым, стены блестели от стекающей по ним влаги, под ногами хлюпали лужи.

– Нам сюда. – Чтобы пройти вслед за Стражем в узкую дверь, саттеарху пришлось развернуться боком.

Этот тоннель оказался узким, точно карман скупца, но зато сухим. В правой стене через равные промежутки времени попадались двери, и на каждой были выбиты буквы. Иные стерлись, другие можно было прочитать.

– Тут нашли покой мои предшественники, – проговорил саттеарх, и в голосе его прозвучало благоговение.

Чем дальше, тем более разрушенными выглядели двери, и сильнее становился терпкий запах. Он не походил ни на один из известных магу ароматов, заставлял трепетать ноздри, а сердце – учащенно биться.

– Стоять! – Верховный служитель поднял руку и идущий перед ним Страж с факелом послушно замер. – Дальше ты один, Хорст, и да пребудет с тобой благословение Владыки-Порядка…

Маг только моргнул, когда его осенили знаком Куба, взял в руку шершавый, теплый факел и зашагал вперед.

Тьма расступилась, точно вода перед пловцом, запах стал сильнее, а потом в стене показалось прямоугольное отверстие. Если оно и было когда-то закрыто дверью, то эта дверь давно исчезла.