Дмитрий Казаков - Смех победителя

– Переночевать, – голос лысого наемника звучал беспечно, но было заметно, что он насторожился.

Не каждый день Альфи встречал людей здоровее себя.

– А лошадей вы куда денете? – хмыкнул кузнец. – Да и кормить мне вас нечем!

– Ничего, нашелся бы котелок да огонь, а голодными не останемся, – поспешно сказал Радульф. – И с конями что-нибудь придумаем… Вон сарай у тебя какой большой!

– Ладно, заходите, – расхохотался кузнец.

Хорст чихнул, ощутив, как в груди что-то болезненно екнуло. Когда слез на землю, пришлось ухватиться за луку седла, чтобы не упасть. Все вокруг было как в тумане, по телу волнами прокатывался жар.

– Э, да у вас больной! – Кузнец оказался еще и наблюдательным. – Давайте его сюда! У меня есть отвар из морошки с брусникой! Мигом хворь снимет!

Маг хотел ответить, что у него все хорошо, что не нужно никакого отвара, но почему-то этого не сделал. Позволил завести себя в дом, усадить на лавку и сунуть в руки ковш с кисло пахнущим напитком.

– Пей! – сказал хозяин где-то над ухом. – Лучше будет!

Хорст отхлебнул раз, другой и проглотил все одним махом. В голове зазвенело, лицо перекосило, а в животе точно лопнула бочка с чем-то холодным и острым. Пот прошиб так, что закапало с бровей, а через мгновение маг ощутил, что ему становится лучше.

– Славно, – проговорил кузнец, отбирая ковш. – Полезай на печь, там тепло! Отоспишься и к утру будешь как новый!

Звучала в его низком, рокочущем голосе какая-то уверенность, вызывающая желание верить сказанному.

Маг спорить не стал. Избавился от плаща, сунул под лавку сапоги и полез на печь, под наваленные ворохом медвежьи шкуры, добытые, судя по всему, хозяином дома.

Спать не хотелось. Хорст лежал и слушал, как переговариваются кузнец и Альфи, как спорят, сколько сушеного мяса бросать в кашу, как потрескивает пол под тяжелыми шагами.

Когда пошевелился, чтобы перевернуться на другой бок, ощутил, что голова больше не болит, горло беспокоит существенно меньше и, что самое главное, исчезло ощущение ноющей пустоты внутри.

Он вновь мог использовать магию.

Некоторое время привыкал к этой мысли, а потом решительно закрыл глаза. Давно хотел проверить, привиделось ему или нет разрушение доски Вечной Игры, так почему бы не сделать это сейчас?

Хорст попробовал перенестись в темноту, простершуюся над громадной равниной из разноцветных квадратиков, частью светящихся, частью – темных…

У него ничего не получилось.

В первый момент маг решил, что ощущение вернувшихся сил было ложным. Чтобы убедиться в этом, он пожелал увидеть изнанку мира. Звуки вокруг тут же пропали, исчезли шаги и голоса, потрескивание нагретых камней печи.

Открыв глаза, обнаружил, что находится в совершенно пустом доме, а в открытую дверь затекает густой желтоватый туман.

– В чем же дело, раздери меня Хаос? – пробормотал Хорст, возвращаясь в обычный мир.

Это удалось с легкостью, а вот попытки попасть к игровой доске провалились. Впечатление складывалось такое, что поле Вечной Игры просто исчезло, растворилось.

От мысли, что виденное неделю назад не было мороком, Хорсту, несмотря на горячую печь и медвежьи шкуры, стало холодно.

– Господин, поесть не желаете? – Вырвал из мрачных размышлений голос Радульфа.

– Нет, спасибо, я спать буду, – ответил Хорст, отворачиваясь.

Есть он на самом деле не хотел, но о сне сказал только для того, чтобы его не трогали. Но веки сомкнулись мгновенно, и маг, не успев даже удивиться этому, заснул.

Единая доселе дорога раздваивалась. Наезженный широкий тракт, на котором виднелись следы саней, вел дальше на запад, к Карни, а более узкий, засыпанный снегом – на север, в Святую область.

– Поедем туда, – сказал Хорст. – Объедем Карни с севера, где-нибудь в районе границы.

– Я бы не стал соваться к Святой области, клянусь мошонкой Хаоса, – засопел Альфи. – Вряд ли саттеарх обрадовался, узнав, что вы изобразили святой Куб на знамени.

– Куб был на знаменах Ангира еще летом, – маг усмехнулся и пришпорил коня. – И никто почему-то не возражал. Как могут служители противиться тому, чтобы возрастала слава Владыки-Порядка?

Спорить с этим никто не стал.

Дорога петляла среди поросших ельником холмов, справа время от времени открывалось море. При каждом взгляде на его серую бугристую поверхность Хорст вздрагивал.

Что-то подсказывало, что «морские люди» не прекратили охоты.

Болезнь больше не мучила мага, сгинув на горячей печке в доме кузнеца, в котором они провели два дня. На прощание Хорст подарил гостеприимному хозяину амулет с изображением змеиной головы, а когда тот надел его на шею, не ощутил ровным счетом ничего.