Дмитрий Казаков - Врата Порядка

Эти могли похвастаться чешуей вместо волос, выпученными глазами и одеждой из полосок кожи, сплетенных во что-то вроде сетки.

«Наши и то красивее» – подумала Илна, и сама удивилась выверту собственной мысли: неужели благородная дочь редара привыкла к отвратительным, мерзко воняющим уродам?

По всему выходило, что так оно и есть.

В путь пустились, как обычно, с первыми лучами солнца. Рыжий бурор недовольно покосился на людей, фыркнул, но позволил залезть себе на спину, после чего неторопливо поднялся.

За пять день путешествия мохнатый скакун успел привыкнуть к необычному виду и запаху седоков.

– Опять в дорогу? – Илна зевнула. – Интересно, сколько еще ехать?

– Не знаю, но радует, что мы все больше забираем к западу, – ответил Хорст, вглядываясь в горизонт, – приближаемся к Полуострову.

– Господин, вы надеетесь вернуться домой? – несколько удивленно спросил Альфи.

– Если честно, то нет, – ответил бывший сапожник после паузы. – Вряд ли Хаос и Порядок оставят от меня хоть что-нибудь, а вот у вас есть шанс уцелеть.

– Не говори так! – воскликнула Илна, и он почувствовал, как твердые кулачки ткнулись в спину.

– Почему? Это же правда? – Хорст пожал плечами. – Если честно, то я не сошел с ума только благодаря взявшим нас в плен «красавцам».

Вчера ночью Порядок попытался достучаться до своего Сына, но приступ чужой боли оказался до того слабым, что от него удалось просто отмахнуться, как от надоевшего комара.

Хорст даже ухитрился выспаться.

За время плена, не чувствуя рядом дыхания грозной, совершенно нечеловеческой силы, он вновь ощутил себя человеком. Вернулись чувства, пришла обратно радость от маленьких удовольствий, способность замечать детали, радоваться и огорчаться вместе с другими.

Вчера бывший сапожник удивил спутников, начав рассказывать им истории из тех времен, когда он путешествовал по полуострову с ножницами, молотком и клубком дратвы в мешке.

Но, болтая и веселясь, Хорст прекрасно осознавал, что долго это продолжаться не может.

Стоит ему попасть в руки тех, кто постиг сущность Хаоса, как местные мудрецы разберутся, откуда пришли незваные гости. А затем неизбежно прикажут их убить, самым обыкновенным образом – воткнув копье в сердце, скормив каким-нибудь хищным тварям или уморив голодом.

Хорст сомневался, что в такой ситуации Порядок сумеет ему помочь.

А значит – надо пытаться бежать и открыть эти проклятые Врата, чтобы два великих начала мироздания сошлись лицом к лицу в этом мире, выяснили отношения и оставили уроженца Линорана в покое.

– Надеюсь, что и не сойдешь, – Илна прижалась щекой к его спине и от ее прикосновения по спине бывшего сапожника побежали мурашки.

– И я, – вздохнул он.

Лес поредел, от него остались только отдельные деревья, огромные, широко раскинувшие мощные ветви. Открылась уходящая к северу травянистая равнина и черные силуэты на горизонте.

Хорст с изумлением заметил, что они перемещаются.

– Это что там, животные? – удивился Альфи. – Какого же они размера?

– Не похожи, – с сомнением ответил Хорст. – Каждый что, не меньше горы?

Буруры размеренно шагали на север, громадные силуэты росли, продолжая все так же величаво передвигаться. Одни удалялись, другие приближались, третьи кружились на месте.

– Исполины танцуют, – заметила Илна, когда ветер принес монотонный скрежет, точно от вращения громадных жерновов.

– Похоже… – Хорст замолчал, пораженный странной догадкой. – Это… это просто-напросто скалы!

– Не может быть, клянусь мошонкой Хаоса! – выдохнул Альфи.

Но через пару сотен размахов открылось подножие ближайшей скалы, и бывший наемник только рот открыл от изумления.

Куски темного камня, размером превосходящие крепостные башни Стагорна, с обманчивой легкостью скользили по земле, напоминая плывущие корабли. За каждым оставался неглубокий ров, жирно блестела развороченная почва, время от времени раздавался скрип и глухие удары.

– Как бы не затоптали, – восхищенно сказала Илна. – Вон какие здоровые!

Но погонщики буруров знали свое дело, да и скалы двигались без особой спешки, и кавалькада весь день лавировала между громадных булыжников, пересекала причудливо извивающиеся следы.

Люди поначалу вздрагивали, когда скалы сталкивались и раздавался грохот, но затем привыкли.

Только к вечеру темные силуэты остались позади, показался лес, состоящий из перекореженных деревьев, листья которых блестели, точно металлические, а стволы казались вырезанными из нефрита.