Диана Удовиченко - Семь камней радуги

– Я приказал доставить ее живой! - в бессильной ярости выкрикнул Рамир.

– Но ведь она была жива, когда я принес ее, мой господин. А о том, сколько времени она должна оставаться в живых, ты не говорил. Я выполнил приказ.

Рамир смотрел в непроницаемые черные глаза, и его охватывало холодное бешенство. Демон переиграл его, лишил единственного смысла жизни. Но не лишил власти. Колдун медленно поднял руку, указывая на меч в лапе демона, и произнес:

– Этой экскипулой знающий твое имя убивает твое тело и забирает твою душу навеки, Карр'ахх.

Зверь издал ужасный вопль, от которого содрогнулся бы любой, даже самый смелый, человек. Но у Рамира этот звук вызвал лишь бледное подобие улыбки. Он хладнокровно наблюдал за тем, как корчащееся в предсмертной муке тело демона охватывает и пожирает черное пламя, как оно исчезает в смрадном дыму, а меч выпадает из его лапы и со звоном ударяется об пол.

Рамир подошел к телу Айрис, благоговейно закрыл ее синие глаза, накрыл хрупкое тело покрывалом, поднял на руки и вышел из дома. Он нес Лесную деву назад, в Лес, который был ее домом, и который она так любила. Колдун шел долго, очень долго, пока не пришел к дворцу Айдина. Пуст был великолепный дворец, все его обитатели лежали сейчас на обагренной кровью траве, раскинув сильные руки, устремив в небо глаза, прекрасные даже в смерти. И только волки выли над ними, оплакивая гибель древнего и гордого народа. Рамир не боялся волков, он прошел мимо них и остановился прямо перед воротами дворца. Здесь, среди цветов, он положил тело Айрис, а сам подошел к высокому дереву, под которым так любила сидеть Лесная дева. Он опустился на колени, вытащил из-за пояса кинжал и принялся копать твердую землю. Колдун копал долго, целый день, и только к вечеру могила была готова. Рамир опустил в нее легкое тело Айрис, прикрытое серебристой паутинкой покрывала, и осыпал его лесными цветами. Он сидел на краю разверстой ямы и смотрел, смотрел вниз, пытаясь угадать под тонкой тканью черты любимого лица. Наконец, когда совсем стемнело, Рамир засыпал могилу землей и медленно побрел в сторону деревни. Впервые за много лет он не знал, куда и зачем идет…

Согбенная спина колдуна растворялась в свете тоннеля. Макс отвел глаза и изумленно взглянул на Айрис.

– Ты… умерла?

– Я мертва уже тысячу лет, - грустно ответила Лесная дева.

– Но как же… Я же видел тебя… Ты была живая…

– Ты видел призрак. Призраки детей Лесного народа могут на время обретать плоть.

– Почему твоя душа осталась на земле?

– Я наложила на Рамира древнее проклятие Лесного народа, и теперь, пока оно не исполнится, мой призрак останется там, во дворце, рядом с могилой.

– Но Рамир умер!

– Смотри, - кротко произнесла Айрис, протягивая руку вперед.

…Великолепная люстра, в которой горело сто свечей, освещала большую комнату, посреди которой стоял тяжелый дубовый стол, накрытый вышитой скатертью. Вокруг стола сидели четверо седовласых мужчин, и тихо беседовали.

– Они заставляют себя ждать, - сказал один, бородатый старик, облаченный в халат из золотой парчи.

– Терпение, уважаемый Ильяс, - ответил второй, худощавый и гладко выбритый, одетый в шелковый кафтан.

– Скажите, граф, как вы сумели их найти? - спросил третий, маленький смуглокожий человечек, голову которого украшал белый тюрбан.

– Вы ведь знаете, дорогой свами Джамал, что все маги из рода Добружинских - смотрители Черной горы. Каждый год, в день летнего солнцестояния, там проходит шабаш ордена черных магов. Там я их и нашел. Правда, теперь шабаши проходят тайно, все боятся быть замеченными в использовании магических сил. Тем не менее, у меня получилось. Я побеседовал с Верховным Магистром ордена, и он обещал прибыть на встречу в сопровождении двоих самых сильных магов.

– Да, настали страшные времена! - нервно воскликнул Ильяс, - Хорошо еще, что Абастан не захвачен проклятым Рамиром, и мы можем собраться здесь!

Четвертый человек не принимал участия в беседе. Он сидел молча, низко склонив лицо, закрытое капюшоном серого шелкового плаща. При упоминании имени Рамира он едва заметно вздрогнул.

Вдруг дверь распахнулась, и по комнате прошла волна холодного воздуха, от которой заплясали язычки пламени на свечах, заставляя тени на стенах причудливо изменяться. На пороге возникли три высокие фигуры, закутанные в черные плащи. Один из пришедших сделал шаг вперед, откинул капюшон, открыв красивое мрачное лицо, и произнес: