Юрий Погуляй - Команда

Олаф занес копье для удара, и Ванго выпрямился.

— Тогда не живи! — при ударе северянин впервые в жизни закрыл глаза. Копье пронзило Мстителя насквозь, и в тот же миг Тайлэль и Ваннипах что-то запели.

— Не стрелять! — вновь тихо приказал своим людям Темно. С мрачным выражением на лице он смотрел на тело Ванго.

Северянин открыл глаза и посмотрел на лежащего на телах охотника за головами. Взгляд мертвого был устремлен в небо, а губы замерли в счастливой улыбке. Рядом с Олафом оказалась Нэар, положив воину руку на плечо, она тоже посмотрела на убитого. От руки воительницы словно исходило тепло, согревающее душу, и, когда приблизились эльфы, Олаф был почти счастлив… Они были вместе!

Тайлэль широко распахнула глаза, и на ее губах появилась счастливая улыбка. Холод, что царил внутри ее всю жизнь, исчез, уступив место щекочущему чувству облегчения и радости.

Она пробила канал и закрепила его своим заклятьем, воплотила в жизнь свою мечту. Сила Мстителя объединила четверых. Олаф, Нэар, Ваннипах… Они словно породнились этой силой.

— Молодец! Ты успела! — улыбнулся Ваннипах, и от этих слов эльфийка чуть было не расплакалась. Никогда еще ей не было так хорошо.

— Вы улыбаетесь, стоя на трупах, — почти процедил всеми забытый граф Неясен. Темно понимал, что Ванго хотел умереть. Сам Охотник, что был ему другом, говорил об этом. Но радоваться его смерти граф не собирался.

— Извини… — внезапно посерьезнела Тайлэль, — просто… Мне не объяснить тебе всего.

— И не надо, — прервал ее граф. — За три дня я потерял двоих друзей и все равно ничего не пойму. Ванго мертв… Алых тоже больше нет. Потому уходите, я не смогу долго сдерживать своих ребят… Ванго для многих из них был идолом.

Темно подошел к телу друга и склонил голову.

— Уходим, — Олаф резко развернулся и зашагал прочь, затем остановился, — Нэар, надо бы за конями сходить.

Воительница его не слышала, женщина не сводила глаз с графа.

— Неясен… Пошли с нами… Пожалуйста…

Слышать подобное от Стража — штука шокирующая, но граф не шелохнулся, глядя на тело друга.

— Неясен… — повторила Нэар. Эльфы деликатно отошли в сторону, а Олаф, махнув рукой, отправился за лошадьми.

Граф поднял голову и посмотрел на женщину. Во взгляде его была пустота.

— Нет. Наши дороги расходятся здесь… К моему сожалению.

— Но…

— Нет никаких «но»! Я не могу бросить своих ребят! Я не могу уйти с вами… с тобой…

Женщина сняла свою маску и скомкала ее в руке. На глазах Нэар появились слезы.

— Нэар, — окликнул ее Ваннипах, но женщина его не услышала. Сделав пару нетвердых шагов, она справилась с собой и подошла к Темно. Нерешительно остановилась, а потом тронула графа за руку.

— Что тебе? — почти огрызнулся он.

— Возьми… Помни обо мне, хорошо?

Неясен обернулся и уставился на протянутую маску. Почти бережно взяв ее, он поднял глаза на лицо Нэар.

— Кони здесь! — на холме появился Олаф, ведя под уздцы четырех лошадей.

Даже когда эльфы и северянин оказались в седлах, Нэар и Темно все также стояли друг напротив друга.

— Возьми и ты, — граф начал снимать с шеи какой-то амулет. — Это символ моего рода…

— Нет! Я буду помнить тебя и так! — женщина развернулась и быстрым шагом подошла к коню. Почти взлетев в седло, она обернулась на Темно. — Прощай!

— Двинулись! — гаркнул Олаф, и кони сорвались с места.

Зорден возмущенно выдохнул. Эта девчонка его опередила! ЕГО!!! Это ей так просто с рук не сойдет. Теперь он начнет охоту за эльфийкой и ее друзьями. Ему НУЖНА эта энергия! И он потратит ее с умом… Но сначала надо убить Тайлэль. А после произошедшего он не был уверен, что подобная задача окажется простой.

Но он терпелив… Терпелив и умен… Он справится…

Ванго похоронили у разрушенных стен Вибора. Гномы постарались на славу, превратив чудесный город в руины.

На огромном камне Темно лично выбил: «Здесь покоится Ванго Далир. Он нашел свое счастье.»

Глядя на эту надпись, граф думал, что чего-то в ней не хватает. Говорить про то, что он охотник за головами или что он уничтожил Вибор — глупо. Но что-нибудь сказать хотелось…

Он искал слова, и когда нашел, то вновь склонился над камнем.

Ночью опять пошел дождь, вода смывала с могилы каменную крошку и скапливалась в последних выбитых словах.

«Он не зря жил и не зря умер» — гласили они.

А сам граф, не обращая внимания на дождь, сидел у погасшего костра в лагере, километрах в шести от руин Вибора, и сжимал в кулаке маску Нэар.