Алан Троуп - Драконья луна

– Ты уже разрушил все, что мог, в моем доме? – осведомляюсь я, зажав оба флакона в горсти, мучительно пытаясь вспомнить, в котором из них

зелье, а в котором – противоядие. В темноте, да еще под дождем, совершенно невозможно отличить зеленый цвет от янтарного.

– Вообще-то я надеялся, что ты будешь занят еще некоторое время. Хотелось успеть поесть,- смеется Чарльз Блад и откусывает огромный кусок мяса. – Иди сюда, дружок. Поедим вместе.

– Тут-то ты на меня и нападешь.

– Может, да, а может, и нет, – снова смеется Чарльз. – Тебе придется решить, стоит ли еда такого риска.

– Я думал, ты играешь по-честному, – говорю я, перекладывая один из флаконов в левую лапу.

Я решил пить из этого, и будь что будет. Подношу флакон ко рту.

– По-честному – да, но не по-глупому, – возражает Чарльз.

Снова вспыхивает молния, и я замечаю, что Чарльз сменил стойку: теперь он припал к земле, как кошка перед прыжком. Над головой грохочет гром, янтарная жидкость в моей левой лапе вспыхивает желтым светом. Я бросаю этот флакон в кусты и взмываю в воздух,

– Питер, ты так быстро покидаешь меня? Я что-нибудь не так сказал?

Ветер подхватывает меня, поднимает и кружит. Я пытаюсь набрать высоту, лихорадочно бью крыльями и одновременно вожусь с пробкой от флакона. Меня относит в сторону.

– Потрясающая ночь, не так ли? – Чарльз проносится в темноте мимо меня. Он не причиняет мне серьезного вреда, а лишь слегка задевает кончик моего хвоста.

Я кричу скорее от неожиданности, чем от боли. «Ну, хватит!» – думаю я, подношу флакон ко рту и откусываю его горлышко. Осколки стекла впиваются в губы и язык, но настой льется мне в горло, весь, до последней капли. Вкус у него омерзительный – как у прокисшего рыбьего жира. Мой желудок не желает принимать это, и мне стоит немалых усилий удержать настой в себе. Я судорожно хватаю ртом воздух, глотаю дождевую воду, чтобы притупить мерзкий вкус.

Ничего не происходит. В моем хвосте пульсирует боль. Меня по-прежнему треплет ветер. Теперь он несет меня куда хочет. А Чарльз Блад где-то рядом, выжидая удобный момент, чтобы напасть. Я старательно набираю высоту, осматриваю небо во время вспышек молнии. Ничего не вижу. Воздух вокруг меня трещит от статического электричества. Я жду очередной молнии. Она рассекает небо так близко от меня, что я чувствую ее жар. Молния освещает моего врага, который как раз собирается обрушиться на меня.

Сложив одно крыло, я уворачиваюсь. А когда Чарльз пролетает мимо меня вниз, складываю второе крыло и падаю на Блада сверху, на скорости в несколько тысяч футов в секунду. Набросившись на него, раздираю ему спину когтями ног, потом расправляю крылья и отрываюсь. Он с воем ныряет в темноту. А я снова взмываю вверх.

– Неплохо, мальчик. Ты произвел на меня впечатление. Никто до сих пор не мог тягаться со мной. Но это не значит, что ты не будешь в конце концов побежден. Похоже, мы сегодня славно повеселимся!

– Ты находишь, что это весело? – спрашиваю я.

– Да еще как! Я так не развлекался с тех пор, как дрался за Саманту.

Новая молния освещает округу, но я не успеваю что-либо увидеть. Чарльз подлетает ко мне сбоку, накрывает мои крылья своими и вонзает зубы мне в затылок. Мы падаем. Я извиваюсь и выкручиваюсь, пытаясь освободиться от его захвата и не обращая внимания на боль, которую причиняют мне его лапы. Мне лишь удается слегка задеть его когтями.

Мы падаем в воду с такой высоты, что быстро погружаемся на большую глубину. Тут Чарльз оставляет меня и отплывает в сторону. Во мне бушует боль. Сначала я почти не могу двигаться. Просто всплываю на поверхность. Постепенно я снова заставляю свои мускулы действовать. Когда мне начинает не хватать воздуха, я уже в состоянии сильнее толкать себя вверх.

Вынырнув, я жадно хватаю ртом воздух. Сердце так колотится, что вот-вот разорвется. Волны швыряют меня из стороны в сторону. Сомневаюсь, что перенесу еще одну атаку. Боль от ран очень ослабила меня. Болят сердце и мышцы, не хватает воздуха. Мой желудок сжимают болезненные спазмы. Мне не выдержать еще одного нападения Чарльза.

Каждый удар сердца отдается в голове болезненной пульсацией. Как бы жадно я ни вдыхал воздух, мои легкие требуют еще! Никогда раньше я не испытывал ничего подобного, как бы серьезно ни был ранен. Пора, наверно, попрощаться с Хлоей.

Кажется, что у меня в желудке раскаленный уголь. Я открываю рот… и из него вырывается пламя. Глотаю соленую воду, чтобы охладиться. Все равно очень горячо. Но боль постепенно утихает, сменяется привычным ощущением, какое бывает при увеличении размеров.