Window Dark - Время Красной Струны

— Так-то оно так, — проскрежетал сгусток. — Да, думается мне, кто-то всё равно недоволен твоим появлением.

В чёрной клубящейся туче раскрылось шесть огненных глаз. И все они смотрели на щель, у которой притаился я. Меня пулей снесло с крыльца. «Красная Струна», повторял я снова и снова. «Красная Струна!» — звенело на всю вселенную. Мир смазался и проносился мимо с удивительной скоростью. Обстановка приняла чёткие очертания, когда я оказался вблизи клуба.

Там уже ошивалась Говоровская. Но только я раскрыл рот, намереваясь окликнуть спутницу ночных приключений, как она заметила меня сама. Но кричать не стала. Наоборот. Инна быстро приложила палец к губам и другой рукой поманила к себе.

Пожав плечами, я нехотя двинулся навстречу. Движения Инниной руки стали энергичнее. «Быстрее», — приказывали они. Что-то там творилось, пока незримое, но донельзя интересное. Сгорая от любопытства, я припустил, что было силы.

Когда я вылетел с тропинки на предклубную поляну, то увидел следующую картину: от клуба к маленькому сарайчику удалялась наша прежняя директриса Ирина Андреевна.

Мир перестраивается незаметно, когда события подчиняются незримой логике. Можно просто подменять одни реалии другими, и никто не обратит внимания, что ещё вчера тут высился телеграфный столб, а переулок вовсе не заканчивался замусоренным тупичком. Не следует выдирать особые приметы. Начинать всегда надо с мелочей. Поменять вывеску магазина, убавить один или два подъезда, взмахом волшебной резинки стереть заброшенную голубятню, и тогда нервно ворочающийся в тревожном ожидании мир повернётся куда хотелось. Не сразу, а по чуть-чуть. И два счастья протянутся по твоей дороге: счастье течения процесса и счастье результата.

Глаза, разучившиеся видеть, хлопнут ресницами и подумают, что именно таким мир и был до сего дня. Что он просто не мог получиться иным. И миллионы других глаз увидят то же самое, уже не успев удивиться. Они забудут, что здесь никогда не проходила скоростная дорога, а три клёна подменили тремя мусорными баками. Из увиденных картинок и сложится новый мир, главное, чтобы в подсунутые картинки верилось с первого взгляда. Чтобы они не вызывали удивления. И тогда через несколько дней новый директорский особняк будет казаться чем-то изначально задуманным на нужном месте. Однако, не забудьте подменить старый корпус какой-нибудь безделицей.

Серый, унылый сарайчик, пожалуй, подойдёт лучше всего.

— О! — выкрикнул я. — Иринушку обратно прислали. Давно пора. А то Электричка такого бы тут наворотила. Я тебе ещё расскажу.

— А чего она не пошла в директорский корпус?

— Ну… — протянул я. — Может, она это… обстановку вентилирует. Её тут почитай три дня не было.

— А давай спросим!

— Ну… — снова протянул я и не сдвинулся ни на шаг.

— Боишься? — понимающе спросила Инна.

— И вовсе нет! — вспыхнул я. Не говорить же девчонке, что я просто озадачен, потому что такая гениальная мысль пришла не в мою голову.

Ирина Андреевна, тем временем, зашла в сарай и плотно притворила дверь.

— Говорил ведь, обстановочку ей надо проинспектировать, — подвёл я предварительные итоги. — Щас выйдет, тут мы и спросим.

Ждать пришлось долго. Мимо прошёл Венька Комлев — вечный баскетболист. На его коленях темнели свежие ссадины, но мяч постукивал об асфальт всё так же бодро. Затем проскользнула группа девчонок-малолеток. Каждая волокла полуодетую в замызганное тряпьё Барби. Вся эта шарага что-то весело напевала под нос и, видимо, собиралась устроить со своими подопечными очередную разборку в духе «Беверли-Хиллз» или «Санта-Барбары». Прошествовали два паренька, на ходу рассматривая альбом, наполовину заполненный наклейками с «Трансформерами». Когда я заметил пятый отряд, в полном составе выдвигавшийся на помывку, терпение лопнуло.

— Пошли, — я дёрнул Говоровскую за руку и решительно зашагал в сторону сарая.

Заходить без приглашения я всё же поостерёгся. Поэтому постучался по-партизански. Один гулкий удар, два отрывистых и снова одиночный, поставленный громкой точкой. Потом я гордо оглянулся, торжествуя, как замечательно у меня получилось стукнуть. Инна по-птичьи вытянула шею вперёд.

Дверь открылась. Несомненно, на пороге стояла наша Иринушка. И несомненно, что она должна была нас узнать. Меня, по крайней мере. Как никак, три смены перед глазами. Но не узнала.