Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона. Часть 3 [СИ]

Пароход выглядел жалко — после долгого забвения он скорее напоминал груду ржавых обломков, чем корабль. Лет семьдесят назад это был красавец — длинный, стройный, с тремя мачтами, двумя высокими тонкими трубами и огромными гребными колесами. Должно быть владелец им очень гордился. В те годы такой корабль наверняка работал на престижной океанской линии, и публика любила его, но время беспощадно, как и революции: после восстания эквалитистов в 1876 году и смены власти много процветающих заводов и прекрасных кораблей оказались заброшены и забыты. Их хозяевам сразу стало не до заботы о своей собственности, главным для них в те первые годы после переворота было сохранить головы на плечах. Многие бежали в Ксаль-Риум или в другие страны Восточной Коалиции, а те, кто рискнул остаться, в большинстве своем, вскоре пожалели об этом.

Несчастный пароход — на его борту давно не осталось названия — был лишь одной из многих жертв революции. Должно быть, когда воцарился хаос, он проходил ремонт, да так и был брошен ржаветь в сухом доке, никому не нужный. Владелец либо оказался в тюрьме, либо сбежал с деньгами куда-нибудь в Магницию. Шли годы, а осиротевший корабль так и стоял в заброшенном доке, предоставленный сам себе, и понемногу ржавел и разваливался сам по себе. Никто не удосужился даже разобрать его корпус на железо. Теперь он неуклюже завалился на бок, мачты и трубы обрушились, на железном остове гребных колес догнивало немногое, что осталось от деревянных плиц. Металл корпуса проржавел насквозь, и Адриан ле Нэй поднимался по лесенке с большой осторожностью. Ступеньки опасно подавались под его весом, и рыжевато-серые пятна остались на костюме. Ле Нэй раздраженно скривился, подумав, что пиджак уже не вычистить по-нормальному.

В районе Марьер — некогда его называли сердцем геаларского кораблестроения — теперь повсюду царило запустение. Большинство верфей и заводов принадлежали частным владельцам и закрылись после прихода к власти эквалитистов, которых заботы о геаларском флоте занимали гораздо меньше, чем поиск врагов народа, шпионов и приверженцев старого режима внутри новообразованной Республики. Когда спохватились, уже давно было поздно: весь Марьер пришел в такое состояние, что проще стало построить новые предприятия, чем восстанавливать старые. И построили, конечно: выбора не было, даже эквалитисты осознали, что государство не может существовать без флота. Но заброшенныбе цеха разбирать не стали. Так они и стояли по сей день — мертвые, пустые, предоставленные разрушительному влиянию времени. Их единственными обитателями, помимо вездесущих ратт и гракк, были бродяги, которых устроила бы любая крыша над головой. Иногда здесь появлялась и публика иного сорта: заброшенные верфи стали любимым местом выяснения отношений между преступными группировками геаларской столицы, и тогда здешнее безмолвие нарушали звуки выстрелов. Полицейские без крайней необходимости не рисковали показываться здесь — разве что для того, чтобы погрузить в машину и увести в центральный морг очередного покойника, расстрелянного в упор неведомо кем. Словом, заброшенный район Марьер превратился в превосходное укрытие для того, кто хочет избежать внимания властей.

Ле Нэй осторожно прошел по хлипкой палубе и спустился во внутренние отсеки корабля. Здесь его уже ждал Дирижер.

— Хорошее жилище вы нашли для нашего каннивенца, — хмыкнул Адриан.

— Не хуже любого другого, — ответил резидент. — Вы не хуже меня знаете, что такое Марьер. Здесь искать можно долго.

— Он так и не разговорился? — спросил ле Нэй.

— Нет. Поэтому я и вызвал вас. Я не хочу доверять допрос, хм, тем, в ком сомневаюсь.

— Вы мне льстите, — заметил Адриан.

Дирижер иронию не поддержал.

— Этот человек — не трус. Но очень хочет жить. Он уверен, что если расскажет то, что нам нужно, в живых мы его не оставим. Я так и не смог его переубедить.

— Тогда можно отправить его в Агинарру, — предложил ле Нэй. — Там найдутся люди, которые переубедят его очень быстро.

— Возможно, этим все кончится. Но прежде я хочу попробовать разговорить его здесь. Это важно, и у нас мало времени. Его бумаги спрятаны где-то тут, в Виктэре. Нам нужно найти их. Нельзя оставить ни единого шанса ищейкам из «Омбрей».