Джордж Норман Липперт - Руины Камелота (СИ)

Мерзкое существо вновь стало трансформироваться в воздухе. Перышко, казалось, почувствовал это. Он понес вырывающуюся мышь выше и выше прямо к балкам на потолке несмотря на то, что она вздувалась и извивалась в его когтях. Достигнув самой вершины, Перышко повернулся, хлопнул крыльями и изо всех сил, решительно дернул когтями свою добычу. Летучее существо было разорвано на две части. Черные внутренности разлетелись во все стороны и со шлепкой обрушились на пол. Взмахнув крыльями, Перышко выпустил разорванное тело. Куски упали вниз, все еще дергаясь и изменяя форму, и тут дракон рванул вверх еще раз.

Габриэлла зажмурилась, поскольку вся комната наполнилась потоком голубого света. Рев дракона звучал оглушительно в замкнутом пространстве, и жара его дыхания подняла температуру до почти невыносимого уровня. Через некоторое время снова опустилась темнота, вместе с внезапной, неожиданной тишиной.

Когда Габриэлла подняла голову, от волшебника не осталось ничего, кроме облачка черного дыма и сыпавшейся золы. Дракон молча наблюдал за этим, сузив свои оранжевые глаза. Перышко восседал на одной из потолочных балок и смотрел сверху вниз, помигивая золотыми ободками глаз.

Послышался звонкий удар, как будто что-то упало перед Габриэллой на каменный пол. Она увидела, что это, но была слишком слаба, даже чтобы протянуть руку.

Две подвески с соколом и драконом блеснули при свете догорающих углей. Их изумрудные глаза больше не светились, но магия еще не покинула их. Габриэлла чувствовала это.

Дракон медленно и осторожно двинулся к ней. Его громадная голова склонилась над ней и поддела ее, словно для того, чтобы помочь ей подняться. Как всегда, его чешуйчатая кожа была горячей на ощупь.

— Нет, — прошептала Габриэлла. — Больше никаких полетов. Все кончилось.

Перышко приземлился с другой стороны. Он подпрыгнул ближе и взъерошил крылья.

— Спасибо, друзья мои, но все закончено. Больше ничего… ничего…

Она запнулась. Тихо, спокойно моргнула. Была, по сути, еще одна вещь. Собрав последние силы, она приподнялась на локтях. Чернота запульсировала в глазах, когда кровь отхлынула от нее, но она заставила себя задержаться немного дольше. Она посмотрела сквозь разрушенный зал, и ее взгляд остановился на уродливой статуе из металла. Она была нетронутой, несмотря на разруху, постигшую это место. Восемь скелетообразных пальцев все еще сжимали облако скользящих теней и заклятую, черную свечу.

— Ни один человек не может приблизиться к ней… и остаться в живых, — слабым голосом прошептала Габриэлла. — Но ни один из вас… не является человеком.

И дракон, и Перышко проследовали за ее взглядом. Шея дракона зловеще скрипнула, поворачиваясь мордой к омерзительной скульптуре. Перышко рапушил перья и тревожно захлопал крыльями.

Габриэлла почувствовала, как ее силы убывают. Темнота наползала на нее с каждым замедляющимся биением сердца.

Дракон двинулся первым. Он зашагал прочь, приближаясь к скульптуре, а затем повернулся к ней задом. Его огромный, мускулистый хвост качнулся назад, скользя по полу. Затем с рычанием дракон поднял его и хлестнул по металлической руке. Два пальца обрушились внутрь при первом же ударе. Кровь хлынула из драконего хвоста там, где металл порезал его, однако, он не остановился. Он принял удобное положение и снова взмахнул хвостом, ударив еще раз по черной фигуре. Еще два пальца разбились, и кружащиеся тени выплыли наружу, рассеиваясь в воздухе комнаты. Лишенный своей защитной клетки, силовой щит ослабел.

Дракон еще раз нанес удар. На этот раз все пальцы были сломаны. Из раненого хвоста лилась кровь, но работа была сделана. Он шагнул назад, наблюдая, как мчащиеся тени оторвались друг от друга, разлетелись в разные стороны, теряя свою цель.

Потом наступил черед сокола. Он взмыл вверх в темноту и ринулся на оставшийся щит черной свечи. Медленно взмахивая крыльями, он стал погружаться в темное облако. Оно лихорадочно обступило его, оживившись, но оно было слишком мало и не могло в полной мере удержать сокола. Перышко храбро сражался против его силы, опускаясь в самую гущу вьющихся теней. От взмаха крыльев пламя свечи зашевелилось. Сокол, изо всех сил стараясь удержать равновесие в движущемся воздухе, выпустил когти, приближаясь ближе и ближе…

Щит из теней стал уплотняться вокруг Перышка и свечи, вращаясь на бешеной скорости, но птица не сдавалась. Черное пламя запрыгало и задрожало, сопротивляясь непрекращаемому натиску крыльев. Протяжный вой наполнил воздух, увеличиваясь в силе и громкости. Когти схватили свечу. Пламя усилилось, превращаясь в клокочущий, черный очаг.