Танит Ли - Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев

Актеры впервые в жизни перестали хныкать. Они нарядились в свои лучшие пиратские костюмы, с головы до ног расшитые золотом, нацепили серьги, кортики, сапоги, в которые можно было глядеться, как в зеркало. Артия надела коричневый шелковый камзол с перламутровыми пуговицами, расчесала каштановые волосы с рыжей прядью.

«Ангелия знает: каждый из вас…»

Позади них виднелись очертания острова Трей-Фалько с древнеромейской крепостью. Сейчас ее скрывали клубы дыма. Там проходил самый край поля битвы. Впереди было гораздо страшнее. Пороховой дым повис над морем, будто стена тумана.

Здесь-то и надлежало стоять «Лилии» — согласно полученному приказу. Вместе с ней патрулировали «Страшила» и «Фуксия». Ростра «Фуксии» изображала молодую девушку в белом платье с венком из цветков фуксии. Некоторые мужчины находили ее прехорошенькой. В этой группе были и другие корабли. И каперы, и небольшие военные бриги, наподобие «Вот это пчелка!», футах в ста пятидесяти разрезал волны громадный линкор «НЕБЕПС» (полное название — «Не надо было есть последнюю сосиску»). Этот корабль, герой шутливых баек, оказавшийся настоящей грозой морей, на всех парусах шел к месту назначения, туда, где кипело сражение; он входил в атакующую колонну Гамлета Элленсана. Позади нее покачивался на волнах трехпалубник «Будь ты проклят». «Пегас» и «Непобедимый» уже вовсю вели бой.

Вдруг дымную пелену разорвала яркая багровая вспышка.

Уолтер сдавленно вскрикнул.

Артия скомандовала:

— Мистер Вускери, пушки к бою!

Ибо на них надвигался корабль, невидимый за стеной тумана. Они успели различить только мелькнувший в дыму бом-брамсель да языки пламени, вырвавшиеся из пушек. Франкоспанец покинул строй и, подбитый и преследуемый, направлялся в сторону Середиземноморья. «НЕБЕПС» и «Будь ты проклят» тоже исчезли в дыму, будто исполинские призраки.

Через мгновение франкоспанский корабль появился. Он был сильно потрепан. У него оставалась единственная надежда на спасение — поскорее покинуть поле боя. Две из трех мачт рухнули и тащились сзади по морю, их крепко удерживали рваные снасти и паруса, но на реях всё еще развевались красные флаги. Борта почернели от дыма, верхняя палуба казалась пустой. Подойдя ближе, корабль дал последний залп. Ядра пролетели прямо перед носом «Лилии» и со всего размаху ударили стоявшего в отдалении «Страшилу».

«Страшила» ответил залпом на залп. Но франкоспанец оказался крепким. На нем еще сохранилось тридцать с лишним пушек, и капитан, видимо, решил: если уж им суждено спасаться бегством, так нужно по дороге нанести неприятелю как можно больше вреда.

На борту виднелось название: «Адьос» [11].

Артия взревела во всё горло. Вускери тоже.

— Огонь!

«Лилия» привычно вздрогнула. Грохнули пять бортовых пушек.

Сквозь туман Артия разглядела, что «Страшила» получил пробоину. В чрево корабля хлынула вода. Он стал медленно заваливаться набок.

Лишенный мачт «Адьос» неуклюже развернулся и рявкнул пятнадцатью пушками.

— Переложите руль, мистер Плинк.

«Лилия» развернулась. Но в ее поручни и фальшборты впились три черных ядра, окутанных белым паром. На палубу посыпался жгучий дождь из щепок и обломков металла.

Завертелся на месте и упал Дирк; Питер, не веря своим глазам, смотрел, как по его рубашке расползается красное пятно. Вкусный Джек перегнулся через планшир и выстрелил из кремневого ружья в сторону вражеской палубы.

В ответ донеслись крики.

Вкусный повернулся и серьезно посмотрел на Артию.

— Простите, миссис капитан. Нарушил ваш закон.

Артия ничего не сказала. Только кивнула, и всё.

А мгновение спустя «Адьос» пальнул снова. «Лилия» пошатнулась.

— Сплошной огонь! — рявкнула Артия.

И пушечная команда принялась давать один бортовой залп за другим. Тазбо и сам чуть не загорелся — с такой быстротой он носился от бочонков к пушкам, зажав в руке фитильный пальник.

«Страшила» тонул. Людей с него выловила из воды команда «Фуксии». До чего же неуместна здесь, среди боя, девушка с цветами у них на носу!..

Тут из дыма, будто по волшебству, вырвался ангелийский фрегат «Вперед», а перед ним катились голоса его пушек.

Третья мачта на «Адьос» разлетелась в пыль. Два пушечных порта оплавились…

К небесам вознесся громкий стон. Кто это кричал — сам корабль или моряки? Нос внезапно опустился в воду, и борт раскрылся белоснежным цветком — это взорвалась одна из его собственных пушек.