Олаф Бьорн Локнит - Конан и повелитель молний

Туранка собрала из пяти картинок крест, вгляделась в него, склонив голову к плечу, и вынесла решение:

– Не доверяй очевидному. Сделка, о которой ты хотел знать… Лучше откажись. Они пытаются тебя обмануть, но упомянутая женщина к этому непричастна, ибо слишком глупа. Завтрашним вечером обстоятельства сложатся в твою пользу, однако не торопись – у того, кто выше тебя, подобное рвение может вызвать подозрения. Прочие вопросы ты в состоянии разрешить без моих подсказок.

Она быстро перемешала карты, нарочито не обращая внимания на протянутый ей золотой кругляш, и кивнула в сторону двери:

– Я говорила, они скоро придут.

Джай слегка встревожился, узнав поздних визитеров. Его опасения мгновенно обратились сдержанной паникой, когда сидевший за столом возле самой входной двери человек захлопнул створки за последним из вошедших и опустил засов. Проныра лихорадочно пытался сообразить, что такого могли натворить его друзья-приятели, чтобы вызвать неудовольствие Назирхата – хозяина квартала Нарикано.

Ибо сидевшие в таверне люди входили в один из многочисленных отрядов, выполнявших очень простую работу – получать долги с мелких шаек, наподобие той, что обитала в «Уютной норе».

– Как прогулялись, Джай? – тип, беседовавший с Райгархом, махнул Проныре рукой, подзывая поближе. Джейвар невольно сглотнул. Кодо. Человек-монстр, за глаза именуемый «Ночным кошмаром». Правая рука Назирхата, вдвойне опасная потому, что обладает способностью думать.

Кодо и в добавление к нему – четверо громил из рода тех людей, что сначала бьют, а потом смотрят, кого именно. Можно смело отправлять кого-нибудь в ближайшую лавку гробовщика с крупным заказом. Сколько Джай не старался, он не мог вспомнить проступка, достойного визита таких личностей. Слабо трепыхнулся огонек надежды – может, они просто так зашли? Припугнуть лишний раз или предложить какое дело?

– Хочешь, постою рядом? У тебя вид, словно у девственницы, угодившей в гладиаторские казармы в разгар пирушки. Вот-вот хлопнешься в обморок.

Аластор. Всегда найдет, как подбодрить в трудный миг.

– Присмотри лучше за Малышом, чтобы не наделал глупостей, – огрызнулся Джай и, не ощущая пола под ногами, направился к столу возле очага. Райгарх, прихватив свою домашнюю зверюшку, перебрался к стойке, где обеспокоенной кучкой собралась остальная компания.

– Лорна, что им нужно? – нервозным шепотом осведомился Ши.

– Откуда мне знать? – сердито буркнула тавернщица. – Явились после заката, расселись и стали ждать.

– Кажется, нас в чем-то обвиняют, – дополнила Феруза. – Я слышала упоминание о неотданных долгах. За нами есть невыплаченные отступные?

– Вроде нет, – Аластор скосился в сторону Кодо и Джая. Пока разговор шел без криков и обвинений, глянуть издалека – беседуют два давних знакомых. Единственно, Джай постоянно ерзает, точно сел на осу или под ним раскладывают костерок.

– А что случилось? – встрял недоумевающий Конан.

– Мелкие жизненные неурядицы, – исчерпывающе пояснил Аластор. – Подождем, пока Джай разберется, что да как.

Молчавший Хисс вытащил короткий нож, завертел между пальцами… и тут же сделал ошибку, едва не полоснув себя по суставу. Дернулся, раздраженно зашипел, попытался повторить движение – опять неудачно.

Феруза вздохнула, накрыла его ладонь своей и мягко, но решительно отобрала кинжал, положив его на стойку. Ящерица немедленно явилась поглядеть на новую вещь и потрогать ее языком – не съедобно ли?

– Хисс, ты в порядке? – обеспокоено спросила девушка. Вместо ответа рыжий мошенник повернулся к тавернщице:

– Лорна, что у тебя самое дорогое из выпивки?

– Аргосское «Дыхание Океана», десятилетняя выдержка, – хозяйка «Норы» давно положила себе за правило ничему не удивляться. – Бутылка – пять золотых.

– Принеси, пожалуйста, – на стойке появился приглушенно мерцающий голубой камень, часть нынешнего улова в странном дворце. Лорна двумя пальцами подняла его, глянула на просвет и кивнула:

– Обожди. Феруза, замени меня.

Аластор с подчеркнутым изумлением уставился на Хисса, слывшего в компании за скупердяя и жмота.

– Никак в лесу сдохло что-то большое? В честь чего кутеж?

– По-моему, это больше смахивает на поминки, – подал голос Ши. – Хисс, жрецы и законники в один голос твердят, что чистосердечное признание облегчает участь. Ты не испытываешь жгучего желания поведать своим верным друзьям, как ты дошел до жизни такой?