Но нужно ещё усилить защиту, надо порыться на полках Юкуну.
Вернувшись в большой зал, он пообедал – обед подавали две хорошенькие служанки Джинса и Скивва – и вернулся к своим занятиям. Сегодня вечером он попытался овладеть Чарами Одиночного Заключения, это заклинание чаще использовали в прошлые эпохи, и Заговором Далёкой Доставки – именно этим заклинанием воспользовался Юкуну, когда переправил его на север. И то и другое – заклинания большой силы, оба требовали полной сосредоточенности и точности, и Кьюджел вначале боялся, что не сумеет ими овладеть. Тем не менее он продолжал усилия и наконец запомнил и то и другое.
Два дня спустя произошло то, чего ожидал Кьюджел: постучали в дверь, Кьюджел распахнул её и увидел Файностера.
– Добрый день, – неприветливо сказал он. – Я не расположен к разговору и вынужден попросить тебя немедленно удалиться.
Файностер сделал вежливый жест.
– До меня дошли сообщения о твоей тяжёлой болезни, и я так забеспокоился, что поторопился доставить лекарство. Позволь мне пройти… – он попытался протиснуться мимо Кьюджела… – и я подготовлю нужную дозу.
– Я страдаю духовным недомоганием, – многозначительно сказал Кьюджел, – которое проявляется во вспышках необузданного гнева. Предлагаю тебе удалиться, иначе в неконтролируемом припадке я разрублю тебя на части своим мечом или, что ещё хуже, использую волшебство.
Файностер беспокойно замигал, но продолжал голосом, полным оптимизма:
– У меня есть лекарство и от этой болезни. – Он достал плоскую фляжку. – Сделай один глоток, и все твои беды пройдут.
Кьюджел схватился за рукоять меча.
– Похоже, придётся говорить без двусмысленностей. Приказываю тебе: уходи и никогда не возвращайся! Я понимаю цель твоего прихода и предупреждаю, что я менее снисходителен, чем Юкуну! Поэтому убирайся! Иначе я применю Заклинание Макропальца, в результате которого твой мизинец станет размером с дом.
– Вот как! – в ярости воскликнул Файностер. – Маски сброшены! Кьюджел Умник показывает свою неблагодарность! Спроси себя: кто посоветовал тебе ограбить дом Юкуну? Я, и по всем законам честности мне принадлежит часть богатства Юкуну!
Кьюджел выхватил меч.
– Я слышал достаточно: начинаю действовать.
– Подожди! – крикнул Файностер, высоко поднимая фляжку. – Мне достаточно бросить это на пол, и ты весь покроешься гноем, а я останусь невредим. Держись от меня подальше!
Но разъярённый Кьюджел сделал выпад и проткнул протянутую руку. Файностер закричал от боли и бросил фляжку. Кьюджел ловко подпрыгнул, чтобы поймать её в воздухе; но Файностер в это время прыгнул вперёд и ударил его, Кьюджел пошатнулся и столкнулся с трубой, содержавшей Юкуну. Она упала на камень и разбилась, Юкуну осторожно выполз из осколков.
– Ха, ха! – рассмеялся Файностер. – Дела пошли по-другому.
– Ни в коем случае! – отозвался Кьюджел, поднимая трубку с синим концентратом, которую отыскал среди вещей Юкуну.
Юкуну при помощи осколка стекла пытался сорвать ленту со рта. Кьюджел выпустил струю концентрата, и Юкуну испустил разочарованный стон.
– Брось стекло! – приказал Кьюджел. – Повернись к стене. – Он угрожающе обратился к Файностеру. – И ты тоже!
Он тщательно связал руки своим врагам, потом прошёл в большой зал и взял книгу, которую изучал сегодня.
– А теперь – оба наружу! – приказал он. – И побыстрее! Сейчас события будут развиваться быстро!
Он заставил обоих пройти на ровную площадку за домом и поставил их на расстоянии друг от друга.
– Файностер, твоя судьба решена. За обман, алчность и гнусные манеры я предаю тебя Чарам Одиночного Заключения!
Файностер жалобно завыл и упал на колени. Кьюджел не обратил на это внимания. Сверяясь с книгой, он восстановил в памяти заклинание, потом, указывая на Файностера и называя его имя, произнёс ужасные слоги.
Но Файностер не провалился сквозь землю, он продолжал стоять, как раньше. Кьюджел быстро просмотрел текст и обнаружил ошибку: он произнёс слоги не в том порядке, и тем самым заклинание подействовало наоборот. И действительно, в тот момент как он понял свою ошибку, отовсюду начали доноситься звуки, жертвы предыдущих эпох начали подниматься с глубины сорока пяти миль и выскакивать на поверхность. Так они лежали, изумлённо мигая; некоторые не могли пошевелиться. Одежда на них превратилась в пыль, хотя на тех, кто попал в заключение недавно, ещё сохранились одна-две тряпки. Вскоре все, кроме самых ошеломлённых, начали шевелиться, принюхиваться, посматривать на небо, удивляясь солнцу.
Читать дальше