Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья

— Что?.. Да поразит Кром сифилисом всех колдунов! — Борясь с неожиданной ловушкой, Конан попытался перерубить веревку мечом. Но толстые кольца быстро стянулись вокруг клинка сабли, сделав ее бесполезной.

— Простой, но подходящий конец для карьеры пресловутого Амры, — подытожил Кроталус, праздно наблюдая за происходящим. — Разве не в традициях пиратов кончать жизнь на рее?

Конан почувствовал, как кольца веревки крепко стягиваются на его шее. Живые петли обвились вокруг лодыжек Конана и его левой руки. Сабля оказалась стиснута, вырвана из рук пирата. Со звоном упала она на палубу. Свободной рукой Конан изо всех сил впился в обвившую шею петлю, царапая твердые как камень кольца, которые постепенно впивались все глубже… Весь мир перед глазами Конана стал пурпурным, язык во рту распух.

— Нет!

Конан едва расслышал, как зашлепали по палубе чьи-то босые ноги, едва смог разглядеть он Филиопу, потянувшуюся за саблей и разрезавшую веревку… но не там, где та впилась в шею пирата, а там, где обвилась она вокруг стойки мачты, протянувшись от палубы к колдовской луне Кроталуса.

Как только веревка была перерублена, дьявольские кольца безвольно спали с тела Конана. И только тут Филиопа увидела, что колдовскую луну удерживает та же веревка, что подпрыгнула с палубы, ожив при прикосновении чернокнижника. Сейчас, когда веревка оказалась перерезана, большой воздушный шар освободился и вместе с плетеной платформой, на которой стоял Кроталус, поплыл прочь. Слабый ветер с запада подхватил его.

— Аххх, — пробормотал Конан пытаясь восстановить дыхание. — Снова благодарю тебя, Филиопа. — С помощью женщины окончательно освободившись, он повернулся взглянуть на своего врага, проплывшего над палубой корабля и устремившегося дальше в небо.

— Держи, тварь! — взревев, Конан прыгнул следом за Кроталусом. Он бросился за обрубленным концом веревки, которая свисала над перилами корабля, и чуть-чуть не поймал ее, но она скользнула за борт. Только опустившаяся на плечо рука Филиопы удержала Конана от прыжка за борт и продолжения погони. Предводитель пиратов застыл в бессильной ярости, ударив огромным кулаком по перилам.

В поднимающейся корзине застыл, впившись в веревки, Кроталус. Проносясь над морем в свете своей поддельной луны, он свысока взирал на оставленный им корабль.

Потом, нащупав заплечную сумку, он потянулся за арфой Дагона, волшебным предметом, который управлял ветрами. Осторожно, скрестив ноги и усевшись в корзине, он положил инструмент на сгиб руки и стал бренчать.

Сверкающая луна неслась дальше на восток, проплывая над мешаниной разбитых кораблей, чьи паруса уже зашевелились под напором поднимающегося ветра. Волочившаяся за шаром веревка, должно быть, зацепилась за оснастку одного из кораблей, встряхнув и шар, и корзину. Из сосуда, где горела луна, выплеснулся жидкий огонь. Он подпалил корабль, над которым завис воздушный шар.

Через мгновение шлейф огня взметнулся вверх, поглощая паруса, веревку, корзину и саму фальшивую луну. Огонь полыхнул еще сильнее, когда вспыхнула шелковая оболочка воздушного шара. Конан увидел, как упал со своего насеста Кроталус — горящая, размахивающая руками фигура полетела вниз и исчезла.

И вслед за ним горящий шар обрушился в море. Свет его потух, и лишь потрескивающие в огне мачты и такелаж корабля, погубившего колдуна, напоминали о случившемся. Неожиданно над кораблями воцарилась мертвая тишина. Стихли крики и звон сабель.

— Разве это не означает, что битва закончилась? — задумчиво спросила Филиопа.

— Нет, — ответил Конан, повернувшись. — Но дело сделано.

Положив руки ей на плечи, застыв у перил галеры колдуна, Конан указал своей любимой на слабый, неестественный свет, разгорающийся у основания далеких облаков.

Через мгновение до их слуха донеслись раскаты грома, возвещающие о надвигающемся шторме.

Пиратский флагман «Безжалостный», разрезая широкие пенящиеся волны, входил в пролив между Аетолианскими островами. Весла сверкали и взбивали пеной неспокойное синее море. Над головой свежий ветерок разгонял сбившиеся с пути гроздья облаков — остатки недавнего небесного столпотворения.

Впереди и позади флагмана вытянулась линия из двадцати или даже более кораблей. Суда были побитыми, со следами сражения, с залатанными корпусами и состряпанным на скорую руку парусным снаряжением. Но пираты дружно работали на веслах, подчиняясь приказам.