Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья

Всадники пронеслись по кораблю и столпились на корме, готовясь к следующей атаке. Тут Конан заметил их командира и позвал его:

— Ади Балбал! Вижу, вы слишком рано бросили в бой своих всадников и сражаетесь на море, как на суше!

— Кто-то же должен найти выход из безвыходного тупика, — ответил мужественный всадник, вращая над головой кривой саблей. — Если это кто-то и может сделать, так кавалерия. Сейчас мы разобьемся на отряды и снова ударим по врагу!

Со всех сторон заревели трубы. Внимательно посмотрев на замерший флот, Конан заметил и другие отряды всадников, скачущих по близлежащим кораблям. Дикое зрелище, производящее впечатление. Всадники скакали на крепких, низкорослых лошадях по сходням и бесстрашно прыгали с палубы на палубу, героическим потоком проносясь во тьме и сея смерть. Несколько коней споткнулись и, оступившись, потеряв всадников, полетели в море. Однако остальные скакали дальше, сметая все преграды. Безумная, отчаянная попытка, но она могла помочь гирканийцам выиграть битву.

До цели же Конана теперь было рукой подать. Когда последний всадник пронесся мимо, киммериец повел Филиопу дальше к насмешливо сверкающей луне, плывущей высоко в небе над путаницей кораблей и лесом мачт. Только несколько галер отделяло их от корабля колдуна. Палубы этих судов были пустыми, и кавалерия объехала их стороной. Один из этих Кораблей оказался длинной зловещей галерой с крытой палубой, которая сейчас была сломана и частично обрушилась. Под ней что-то беспокойно шевелилось и грохотало.

— Ты будешь последним дураком, если попытаешься пройти по кораблю с дьявольской тварью, — предупредил Конана чей-то голос из темноты.

Повернувшись, Конан увидел гребцов под командованием гирканца, украдкой перебравшихся с плененного туранского судна и пытающихся сбросить сходни.

— Разве многоножка до сих пор опасна? — спросил Конан. — Разве таран, пробив борт судна, не прикончил ее?

— Нет, — ответил моряк. — Всадники снова ее расшевелили. — Он нервно огляделся. — На вашем месте я говорил бы тише. У этой твари очень чуткий слух.

— Мне придется пройти мимо нее, — сказал Конан, отворачиваясь. — Хочу закончить одно дело.

Он отпустил руку Филиопы, но она, ничего не сказав, последовала за ним. Двигаясь украдкой, они пробрались к корме полузатонувшей галеры с гигантским насекомым. Перебравшись на ее перила, пройдя по узкой балке над темной плещущейся водой, они, двигаясь как можно тише, пошли вдоль борта, по которому молотило чудище.

Но похоже, что нюх у демона был таким же хорошим, как и слух. Удары твари вдруг стали целенаправленными, дерево затрещало, и обломки весел забарабанили по борту. Ужасная голова со жвалами поднялась из-под палубы на носу галеры.

— Беги, — приказал Конан Филиопе. — Ты успеешь!

Движение тела огромной твари привело к тому, что корпус судна закачался под ногами, вынудив Конана прыгнуть вниз на затонувшую палубу гребцов. Но проворная Филиопа, сохраняя равновесие, пробежала по перилам… не назад, а вперед, на нос туранского корабля, которого от галеры Кроталуса отделяло всего одно судно. Вскарабкавшись по провисшему петлей якорному канату; Филиопа поднялась на борт.

Тем временем Конан, пятясь, шлепал между рядами затопленных скамеек, вытянув саблю в сторону демона. Мгновение — и чудовище соскользнуло назад в воду. Ползя и плывя одновременно, двигаясь на свой манер, тварь ринулась за капитаном. Она не почувствовала бешеных ударов сабли по ее бронированному переднему сегменту. Стальной клинок отлетал от ее головы и груди словно от медной урны. Тварь сбила Конана с ног и перевернула его под водой, ударив своей огромной массой. Конану повезло, что жвалы чудовища оказались слишком большими и неуклюжими, чтобы сразу схватить его. Вместо этого, промахнувшись, она схватила и растерзала несколько скамеек. Поплыв под скамейками, Конан попытался удрать как можно дальше. Потом он вынырнул, чтобы перевести дыхание. Фасеточные глаза твари тут же заметили его. Чудовище метнулось вперед, гоня перед собой высокую волну. Тут Конан услышал пронзительный крик и посмотрел вверх, пытаясь разобрать слова.

— Сюда! Сюда! — кричала ему Филиопа.

Когда киммериец вынырнул у перил, девушка все еще неумело возилась с веревкой у выгнутого носа корабля. И вдруг с грохотом и визгом опустились сходни. Великолепный, тяжелый бронзовый крюк впился в один из сегментов тела твари прямо за огромной головой многоножки.