Глава 10. Кицунэ и Упивающиеся смертью
- Мистер Смиткинс, как себя чувствует ваша жена? - спросила Валери Эвергрин, когда они с бешеной скоростью спускались вниз на зеркальном лифте. Он вызывал у Гарри не слишком приятные ассоциации с недавним ночным кошмаром, но так было быстрее, а мисс Эвергрин торопилась. Очень торопилась.
- Ох, мисс, все не так уж плохо, после того, как вы помогли ее устроить в эту клинику. Не могу поверить до сих пор, что с нас там не потребовали денег! - маленький лифтер, однако, почему-то не выглядел сильно счастливым.
- Но вы все еще чем-то расстроены?
- Нет, мисс, на лекарства больше не нужно тратить денег, помоги вам бог, но дети, дети теперь одни, а для того, чтобы прокормить их, все еще приходится трудиться в две смены, - вздохнул Смиткинс и добавил, - А клиника эта так далеко, что я не каждый день успеваю туда ездить.
- Вам трудно угодить, Смиткинс, - вздохнула мисс Эвергрин. - Но я вас понимаю. Лекарство от рака - большая проблема сегодняшней жизни. И если даже его уже изобрели, то такие люди, как вы его смогут получить его еще не скоро.
- Согласен с вами, мисс. Первый этаж, прошу вас, господа.
Ребята вышли. Гарри уже не раз ловил себя на мысли, что ему нравится Смиткинс, этакий гриб-сморчок, сгибающийся под ударами судьбы и отвечающий им упорным трудом. Каково это - целый день кататься вверх-вниз в этой золоченой клетке. С ума сойти можно. Вот Паджетт у Гарри сочувствия не вызывал. Скорее, наоборот, быкообразная физиономия консьержа способна была вызвать отвращение своим нахальством, маслянистой угодливостью прищуренных глазок, превращавшихся в злобные угольки при виде Гарри. Он не мог понять, почему эта злобная горилла его невзлюбила, но факт оставался фактом: Пажетт блокировал вертящиеся двери прямо у него перед носом, наступал ему на ноги и яростно прожигал его глазами. Его мерзкий характер, троллья внешность и наглая привычка рассматривать мисс Эвергрин в упор, как витрину в магазине, не снискали популярности и у Рона с Гермионой. Сама же Валери, казалось, никак не реагировала на настойчивые заигрывания консьержа.
- Меня от его морды мутит, - пожаловался Рон, пока мисс Эвергрин засовывала в багажник пакет с бутербродами, которыми их снабдила Винки. Они стояли на улице под одним большим зонтом. Накрапывал мелкий противный дождь. - Он выглядит так, словно готов продать даже родную мать!
- У него ужасная физиономия. Мне кажется, что этому человеку совершенно нельзя доверять, - испуганно закивала Гермиона. Она поежилась и быстро, чтобы не промокнуть, выскользнула из-под зонта и забралась на заднее сиденье.
- Мисс Эвергрин, куда мы отправляемся сегодня? Вы обещали, что мы на выставку пойдем, - напомнил Гарри.
- Сегодня, мои дорогие, мы пойдем в галерею Тэйта. Там замечательная экспозиция, это вообще одна из самых моих любимых галерей. К тому же сегодня там открыли выставку китайской живописи и каллиграфии.
- Любоваться на китайскую грамоту? - удивленно буркнул Рон.
- Вам это понравится, обещаю, - Валери Эвергрин включила зажигание.
Им действительно понравилось у Тэйта. Но впечатление у Гарри осталось двойственное. Некоторые картины явно отвечали вкусу мисс Эвергрин, многие из них напоминали загадочное полотно над диваном в ее гостиной. Другие произведения искусства были, скорее, похожи на отходы со свалки, подобранные и отсортированные человеком с высоким художественным вкусом. Похоже, этот человек задался целью выставить каждый из бесхозных предметов в необычном окружении для того, чтобы полюбоваться на то, как глупая публика, состоящая исключительно из туристов, зевающих после фуршета журналистов и богатых бездельников, скушает эту чепуху и начнет ее нахваливать. Висящий же на веревках под потолком полураздолбанный рояль окончательно, по его мнению, убил в нем остатки восприятия прекрасного.
Рон хихикал и тыкал пальцем не в картины, а в проходящих мимо них маглов, поющих дифирамбы Искусству с большой буквы. Гермиона же явно чувствовала себя сбитой с толку: необычность многих предметов ее привлекала, но отсутствие в них всякой логики в то же время внушало отвращение. Мисс Эвергрин терпеливо исполняла свои обязанности стража, полюбоваться на произведения искусства у нее времени не было. Впрочем, она так хорошо ориентировалась в хитросплетениях коридоров галереи, что было понятно - она здесь не в первый и даже не во второй раз.
После осмотра основной экспозиции они подошли к залу с временной выставкой. На двери висел плакат, где тушью были нарисованы несколько иероглифов на фоне склоняющегося над озером тростника и ниже слова "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ".
Читать дальше