Мелисса Харди - Акеро

- Что такое? - спросил доктор Конт.

- Они теплые!

- Это невозможно, - компетентно возразил хирург.

- Сестра Клеманс! - поспешила вмешаться настоятельница. - Возьмите себя в руки! - Она нагнулась, подняла ребра и опустила их в чашу со святой водой. - Вы переволновались, - сказала она монахине. - Святые мощи холодны как лед. - Госпожа Форестье дала сестре Клеманс полотенце. - А теперь вытрите их и положите на серебряный поднос.

Но сестру Клеманс было не успокоить.

- Уверяю вас, матушка, они были теплые! - шумно всхлипывала та. - От них исходила теплота живого тела! Хвала Пресвятой Деве! Великую милость ниспослал Господь нашей Бернадетте!

Рыдающую монахиню пришлось увести из часовни. Ее место, впрочем, без особой радости заняла сестра Филомена.

- В каких действиях, матушка? - монах сделал вид, что не понял, о чем идет речь.

- Только не говорите, что до вас не дошли все эти сплетни! - усмехнулась игуменья. - А нет, так почитайте старые газеты. Монастырский врач сказал репортерам, что за долгие годы, что Мари-Бернарда провела на коленях, скобля пол, на ноге у нее образовалась страшная опухоль, что способствовало ее безвременной кончине. Из его слов выходило, что это я вогнала ее в могилу, что, несмотря на слабое здоровье сестры, я заставляла ее трудиться сверх меры. Разумеется, тогдашняя настоятельница тотчас уволила его, но сплетни сделали свое дело.

- Позвольте уверить вас, что… - хотел было вставить слово клирик, но настоятельница прервала его и продолжала:

- Впрочем, я этого не отрицаю. Я была строга с Мари-Бернардой. И если она умерла от непосильной работы, стало быть, виновата я.

- Я не сомневаюсь, что вы не хотели… - запинаясь, начал монах.

- И все же, - уверенно продолжала старуха, - я должна напомнить епископальной комиссии, что моим долгом было наставлять послушниц в смирении. Сделав Мари-Бернарду своей избранницей, Богородица ниспослала нашей сестре великую милость. Не удивительно, что Мари-Бернарда возгордилась. А гордыня, как вы знаете, смертный грех. Кроме того, на моем попечении были и другие послушницы. И я не могла допустить, чтобы они почитали в ней святую и тем самым погубили свои души.

- Она была очень больна, не так ли? - Монах сверился с бумагами. - Хроническая астма, грудные боли, одышка. Потом аневризм и размягчение костей.

- Вы правы, - отвечала абатисса. - Каких только хворей у нее не было! Она харкала кровью. Таз за тазом. Откуда в ней! столько и бралось! Ее четыре раза соборовали. Даже для блаженной это многовато!

- Так, посмотрим, что тут у нас… - Доктор Конт запустил пальцы в грудную клетку Бернадетты.

- Вы позволите, коллега? - Доктор Талон в свою очередь с интересом склонился над телом. - Так, похоже, мы подобрались к печени.

- Замечательно! - с энтузиазмом подхватил хирург. - Думаю, нам удастся извлечь небольшой участок! - Но едва скальпель коснулся печени блаженной, как господин Конт отдернул руку. - Боже мой!

- Что такое? - спросил епископ.

- Печень еще… абсолютно жива! - отвечал тот. - Взгляните! - Доктор выпрямился, держа щипцами извлеченную долю органа. - Дело в том, что печень, как всякая мягкая ткань, обыкновенно ссыхается и очень быстро рассыпается в прах или окаменевает, - пояснил он. - Но чтобы орган сохранился в таком виде… Это сверхъестественно. Что вы думаете по этому поводу, мсье Талон?

- Да, да, очень необычно! - закивал тот.

- Живая печень! Поистине великая милость выпала нашей дорогой Бернадетте! - прослезился епископ.

Монахини оживленно защебетали, словно пташки под летним дождиком.

- Итак, матушка-настоятельница, вы полагаете, что Мари-Бернарда не обладала должными добродетелями, чтобы быть причисленной к лику святых. И, если я правильно вас понял, вы не верите ее рассказам о видениях Богородицы.

- Вы правильно меня поняли, - подтвердила абатисса.

- Благодарю вас, матушка, вы оказали неоценимую помощь каноническому дознанию. - Монах поднялся, чтобы уходить.

- Впрочем, у нее был один дар, - вдруг торопливо заговорила настоятельница, словно желая задержать епископского посланника.

- Дар? - переспросил бенедиктинец.

- Дар притягивать людей, - объяснила мать Мария-Тереза. - Своего рода харизма.

- Харизма?