Ричард Байерс - Отречение

— «Наверное», — передразнил маг. — Ты чем-то недоволен или брюзжишь, по обыкновению? Нам чего-то не хватает?

— Да, — ответил Рилд. — Я считаю, что на базаре не мешало бы навести хоть какой-нибудь порядок. — Он широким жестом обвел разношерстную толпу, прилавки и вьющиеся дорожки между ними.

Фарон усмехнулся и предупредил:

— Осторожно, или мне придется донести на тебя за богохульство. Это — тот хаос, который нас создал и делает нас такими, какие мы есть.

— Правильно. Хаос — это жизнь. Хаос — созидатель. Хаос делает нас сильными. Я помню заповеди, но сейчас говорю о практической стороне. Неужели ты не видишь, что вся эта неразбериха — хорошее прикрытие для наших врагов? Ведь здесь могут прятаться лазутчики и наемные убийцы, чтобы выведать секреты или тайно вынести сокровища.

— Уверен, что так и происходит. Во всяком случае, для наших агентов это надежный способ действовать на рынках по всему Подземью.

Женщина-орк, опустив голову и зажав в руке пергамент, торопливо пробиралась через толпу. Вероятно, если она не передаст сообщение вовремя, ей грозит наказание. Заметив просвет между Фароном и другим пешеходом, она решила, что сумеет проскользнуть, но налетела на волшебника.

Безобразная рабыня подняла глаза, увидела, что толкнула темного эльфа в дорогой одежде, и от ужаса открыла рот с выступающими клыками. Щелчком пальцев Фарон приказал ей убираться восвояси. Она тут же исчезла.

— Ну, значит, Совет должен более жестко контролировать базар, — сердито настаивал Рилд, — а не просто от случая к случаю посылать патрули, которые только и делают, что прогуливаются, проводят формальные обыски вьючных животных да проверяют разрешения на торговлю. Правда, иногда еще и пресекают воровство.

— Насколько я знаю, — сообщил Фарон, — такие попытки предпринимались. И всякий раз рынок становился менее прибыльным. Наведение порядка невыгодно для тех Домов, которые сами проворачивают здесь незаконные сделки. Уверяю тебя, этим занимается немало семей.

Фарону ли не знать. До изгнания из собственного дома, он и Сэйбл играли заметную роль в тайной и противозаконной торговле Дома Миззрим с глубинными гномами свирфнеблинами, сомнительными союзниками и смертельно опасными противниками темных эльфов.

— Ну, если ты так говоришь… — проворчал Рилд. — Поскольку я не из благородных, то о подобных делах и не знал.

Маг вздохнул. Это правда, его друг был выходцем из самого низшего сословия. И пока Рилд карабкался вверх по социальной лестнице, ему, в силу обстоятельств, пришлось познакомиться со многими сторонами жизни аристократов. Но ему доставляло какое-то непонятное удовольствие притворяться невежественным обывателем.

— Ну что ж, рад тому, что ты не забываешь о своих корнях, — сказал Фарон. — В стычках с низшими существами я рассчитываю на твое знание трущоб.

— Вот было бы интересно, если бы такое случилось. Мы направляемся в Истмир или прямым ходом в Браэрин?

— Незрячему все равно, куда идти. Нам, первым делом, нужно собрать какие-нибудь сведения.

Фарон считал, что сделать это следует как можно скорее, но… но было бы жаль, если б так и случилось. Когда еще выпадет свободное время, чтобы вот так пройтись по базару? А ведь можно еще забрести к Дэлину в его «Графинчик с Мерцающей Тьмой» с изумительной коллекцией вин и ликеров. Возможно, тогда в голове Фарона просветлело бы.

А может быть, наоборот, добавило бы загадок и поводов к раздумью. Вот, например, всегда славившийся огромным выбором товаров базар сегодня казался не таким изобильным. С чего бы это? И не связано ли это каким-нибудь образом с исчезновением мужчин?

А как быть с демоном-пауком, который материализовался прямо из воздуха у них над головами, когда они сидели над обрывом у крепости, и направился крушить Арак-Тинилит? Эти два явления связаны между собой? Или просто кто-то стремится получить преимущество в какой-нибудь очередной тайной интриге и все это не имеет ничего общего с его, Фарона, заботами?

Он усмехнулся. Он так мало знал. И то немногое, что он собрал по крупицам, едва ли могло служить утешением.

— Вот и она! — воскликнул маг, увидев наконец таверну.

Высеченная в длинном, невысоком каменном выступе, «Бриллиантовая шкатулка» размещалась буквально в нескольких дюймах за чертой, считавшейся границей рынка, где от торговцев требовали, чтобы каждые шестьдесят шесть дней они передвигали свои палатки на новое место. Несмотря на отсутствие вывески, к заведению постоянно стекались посетители. Оба мастера спустились по лестнице, которая вела с улицы к известняковым дверям, и Фарон услышал звуки шумного веселья: смех, оживленный говор и задорную мелодию, исполняемую трио, состоявшим из барабана, длиннорогого трехфутового лонгхорна и яртинга. Третья струна яртинга безобразно фальшивила.