Лиза Смедман - Угасание

Потом прямо перед нею возникла призрачная фигура.

Это была женщина-дроу, только ужасно обезображенная. Длинные белые волосы прилипли спекшейся массой к черепу, изрытому глубокими язвами, лицо уродовали страшные ожоги. На месте носа зияла дыра, глаз тоже не было. Кожа на обнаженных участках рук и ног вздулась огромными пузырями. Туловище, по счастью, скрывала кольчуга, но стальные звенья ее были разъедены и распадались, словно кольчугу окунули в целое озеро кислоты.

Халисстра, сердце которой отчаянно колотилось, стиснула сломанный поющий меч, безнадежно жалея, что у нее нет лучшего оружия. Однако призрачная фигура не делала никаких угрожающих движений. Она нагнулась и потянулась к чему-то лежащему на земле — к броши Халисстры. При этом медальон, висевший на талии призрака на металлической цепочке, качнулся вперед. Как и кольчуга, медальон почернел и был весь изъеден, но Халисстра сумела разглядеть едва заметные следы некогда нанесенного на него изображения: символ Эйлистри.

Халисстра взглянула на разлезшиеся ножны на бедре фигуры — ножны, изогнутые в форме полумесяца, — и медленно опустила меч.

— Ты Матира Меларн, — прошептала она.

Призрак кивнул.

— Я ищу Лунный Клинок, — сказала призраку Халисстра. — Ты поможешь мне?

И снова фигура кивнула, медленно и скорбно.

— Где он? — спросила Халисстра.

Привидение открыло рот, но оттуда донесся лишь булькающий стон. Языка не было, его сожгла кислота, разъевшая тело женщины. Должно быть, ее убил черный дракон. Халисстра содрогнулась при мысли о муках, какие должна была испытывать до самой смерти жрица от его ядовитой слюны.

— Ты можешь говорить на языке жестов? — показала Халисстра.

Вместо ответа призрак уронил наземь ее медальон и поднял руки — обрубки разъеденной плоти, от сожженных пальцев остались лишь огрызки костей. Потом, осторожно повернувшись, словно раны все еще причиняли ей мучительную боль, призрачная жрица сделала рукой жест, значение которого было вполне понятно:

— Пойдем.

Халисстра бросила взгляд на знак своего Дома и увидела, что от прикосновения призрака он почернел и покрылся язвами. Не желая даже тронуть его, Халисстра оставила медальон лежать там, куда он упал, и последовала за призраком.

Когда Рилд заметил торчащий из снега предмет, он решил, что это очередной обломок древнего хлама, оставшегося на поле боя. Казалось, что этой изъеденной ржавчиной, покрытой черными пятнами броши сотни лет. Потом его внимание привлекла ее форма. Быстро нагнувшись, он поднял ее и вздрогнул, когда что-то обожгло ему пальцы. Держа брошь за краешек, Рилд принюхался и уловил едкий запах. Кислота?

Он перевернул брошь, и это лишь подкрепило его догадку. Древней выглядела лишь часть ее. Застежка на обратной стороне не пострадала, и полированный металл блестел ярко. Нет, это не остаток военного снаряжения.

Рилд вгляделся повнимательнее, пытаясь разобрать, что было на ней изображено. Когда он, наконец, убедился, что его предположение верно, его затрясло.

Это была брошь Халисстры — знак дочери Дома Меларн. Должно быть, что-то застало ее врасплох на этой продуваемой всеми ветрами равнине. Носила ли она брошь на своем пивафви? Если да, она, должно быть, тоже пострадала, когда ее коснулось то, что так состарило этот металл.

Тщательно обследуя землю, Рилд не находил никаких обычных признаков борьбы. Два отчетливых отпечатка ног и отметина от подшитой полы пивафви показывали, где Халисстра сидела некоторое время на корточках, а смазанные, находящие друг на друга следы говорили о том, что она стремительно развернулась, но больше на снегу не было ничего.

Может, на нее напали сверху? Рилду представился черный дракон, пикирующий на Халисстру, обжигая ее едким дыханием, и он содрогнулся. Но нет, это, похоже, не ответ. Снег рядом со следами Халисстры не тронут. Машущие крылья смели бы его, а мелкие брызги слюны дракона оставили бы на нем свои отметины.

Должно быть, это был призрак — может, такой же, как тот офицер, с которым столкнулся Рилд, — или какое-нибудь другое бестелесное существо, напугавшее Халисстру. Чем бы это ни было, похоже, единственное, что оно сделало, — испортило ее брошь. Халисстра пошла дальше, прямо на юг, обычным ровным шагом. Следы ее, как и прежде, были ничем не примечательны.

Хотя нет… не совсем. Справа от отпечатков ног Халисстры в снегу через неровные промежутки виднелись углубления, как будто что-то капало — но не кровь, с облегчением убедился Рилд, склонившийся рассмотреть их. Снег не покраснел, и капли были слишком маленькие. Нагнувшись еще ниже, воин принюхался и уловил все тот же едва уловимый резкий запах. Он осторожно дотронулся кончиком мозолистого пальца до одной лунки, подержал чуть-чуть и отдернул руку, почувствовав слабое жжение.