Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Слова про ступеньку так и не были сказаны. А потом она оступилась на этой самой ступеньке и упала.

Несколько мгновений он стоял истуканом и смотрел, как она морщится от боли, шипя сквозь зубы что-то нечленораздельное, потом понял, что дело обстоит серьёзно, и кинулся к ней. Тролли и гоблины – она не возражала, чтобы он взял её на руки и донёс до кровати! Её дыхание щекотало ему шею, струящийся шёлк проминался под пальцами, и навстречу теплу её тела кровь прихлынула к сердцу, и к рукам, и к лицу – надеюсь, в полумраке ей этого не видно…

- О, Мерлин, как больно! Ну сделайте же что-нибудь, Северус! У меня перелом, да? – не стесняясь, она завернула подол и принялась сама ощупывать лодыжку. – Проклятая ступенька! А вы молчали, словно не знали о ней! - Пряча лицо, он коснулся пальцами её ноги – нет, перелома нет, но подвывих наблюдается. Достал палочку. Она продолжала ругаться, искоса наблюдая за его манипуляциями.

– Что вы собираетесь делать? Признаться, не слишком доверяю вам, как врачу.

В этом послышался намёк на прошлое, и он стиснул зубы:

– Вначале наложу обезболивающее заклятие, чтобы вы перестали шипеть, потом займусь собственно травмой.

- Это совершенно неправильно! Во-первых, с обезболивающим заклятьем я ещё часа два не смогу ходить, нога потеряет чувствительность, во-вторых, я точно знаю, такие простые вывихи следует лечить на живую, они лучше заживают…

- Если так, могу сходить к мадам Хуфльпуфф за зельем, - сказал он с досадой. – И откуда же столь глубокие медицинские познания?

- Глориан говорил, что он не раз лечил людей и животных…

Имя прозвучало, как пощёчина.

- Ах, ну да, Глориан, с его пресловутой эльфийской гуманностью… Не знаю про животных, может быть, в мантикорах и их переломах ваш гуманный недомерок понимает лучше моего, но в отношении людей…

- Я наслышана о ваших подвигах в отношении людей, - оборвала она. Лёд или раскалённое железо? Пожалуй, и то и другое в одном флаконе – с человеческим голосом это возможно… - И не смейте говорить про Глориана! Он … он герой! Он нас всех спас! Если бы не он, неизвестно, что сделали бы с Хогвартсом эти твари! И уберите, наконец, от меня свои руки!

Вот всё и кончилось, не начавшись. Выпрямившись, он смотрел, как она бинтует оторванной оборкой платья свою лодыжку – не слишком профессионально, но вполне умело – ну конечно, авроров и этому учат, как он мог забыть… Выслушивал упрёки. Разумеется, он – злопамятная безжалостная скотина. Разумеется, он нарочно не сказал ей про ступеньку. Разумеется, только первоначальным шоком могла быть вызвана идея довериться такому костоправу, как он. Молчал в ответ, думая, что надо же было быть таким дураком и вообразить себе бог знает что насчёт её прихода. И не мог понять – что сейчас в нем сильнее – жгучее, болезненное разочарование или облегчение, что всё осталось по-старому. Слишком большие перемены - это, пожалуй, всё-таки чересчур для него. Слишком поздно.

***

- Гарри, вставай, - веки просто катастрофически не желали разлепляться. – Ну, просыпайся же!

- Вот дрыхнет, мне аж завидно… Эй, нам всем пора в лапы к Снейпу! Нам предстоит на себе испытать очередное зелье его личного изготовления…

- Ну хорошо, что хоть не невиллововского, - Гарри наконец открыл глаза и сфокусировался на стоящих над ним полуодетым Симусе и Роне, сонно путающемся в рукавах рубашки.

- Сто пятьдесят подопытных кроликов сегодня отправятся в мир Теней, - зловещим голосом Трелони бубнил Симус.

- Сто пятьдесят три, - зевая, поправил Гарри. – Считая самого профессора, мисс Валери и Северину. И прекратите болтать, - не слушая, что там дальше бормочет Симус, он потянулся за штанами. Нежелание Гарри говорить и слушать было вполне естественным – странно, что и язык и уши у него не отсохли и не отвалились ещё вчера – столько времени было проведено за разговорами. И неудивительно: чем ближе становился день расставания с прошлым, тем больше росло всеобщее напряжение, а в последний день оно достигло высшей точки, Хогвартс гудел как переполненный пчелиный улей. Стремясь выплеснуть накопившиеся страх, тревогу, нервное ожидание, ученики перемещались по самым немыслимым траекториям, говорили, не слушая друг друга… На балюстраде Джинни обнималась с Эльвирой, обе были залиты слезами.

У Гарри состоялся серьёзный разговор с Роном, едва расставшись с приятелем, он сразу налетел на Годрика, затащившего юношу к себе прощаться. В процессе прощания к ним присоединился Джим с бутылкой коньяка, решивший пока остаться в Средневековье, но клятвенно заверивший Гарри, что обязательно навестит его «в самое ближайшее время» (видимо, имелась в виду ближайшая тысяча лет). В результате слегка наклюкавшийся Гарри оставил Основателя и джинна продолжать прощальный сабантуй вдвоём, и тут же был отловлен насупленным Джастином Финч-Флетчли и вынужден был полчаса его выслушивать. Вырвавшись от Джастина, недовольный и смущённый Гарри прямиком угодил в объятья Валери, собравшейся с ним серьёзно побеседовать. В промежутках поболтал с Парвати и с Невиллом, и под самый вечер пришел черед Гермионы. Информация, обрушенная на Гарри девушкой, была настолько пугающей, что волнение, вызванное разговором с Финч-Флетчли, тут же отступило на десятый план.