Александр Розов - Тень мечты

— Понятно, — сказал Дин, — чем я могу быть полезен?

— Вы можете связаться с "Серебряными холмами" и решить эту проблему, — сказал Грау.

— Решить в смысле восстановить контакт с лайнером? А если они выдвинут встречные условия?

— Если это те же условия, которые они выдвигали раньше, то мы их примем. Организаторам круиза и их страховщикам, как вы понимаете, это обойдется гораздо дешевле, чем возможная потеря лайнера вместе с пассажирами.

— Понятно. Надеюсь, я могу ссылаться на ваши слова при переговорах?

— Можете, — сказал президент, — и есть еще одна проблема. Один офицер специальной службы вышел или пытался выйти на контакт с "Серебрянными холмами". Во время сеанса связи что-то с ним приключилось, никто толком не понимает, что именно. Попробуйте прояснить этот вопрос.

— Попробую, — согласился Дин.

— Заранее спасибо за помощь. Я буду ждать вашего звонка, мистер Снорри. Поэтому не прощаюсь.

Дин вздохнул и повесил трубку. Как и в любом приличном отеле, здесь имелся платный глобал-клуб, где в любое время суток за десятку можно было арендовать виртуализатор. Через четверть часа Дин в третий раз получил предложение автосекретаря фирмы-душеприказчика добавить что-нибудь к эпитафии покойного Томаса Ларсена.

"Повторять человеческое существование — хорошо. Но повторять его так, как пьяница повторяет заигранную мелодию, бросая все новые медяки в музыкальный ящик?" — сказал Дин и пояснил: на конце фразы — вопросительный знак.

— Первый раз вижу эпитафию в форме вопроса, — заметил автосекретарь, — кстати, зачем этот пьяница повторяет эту мелодию?

— Возможно, он надеется, что почуствует в ней что-то новое и очень для него важное. А, может быть, он каждый раз забывает ее и полагает, что слышит ее впервые.

— А что значит "повторить человеческое существование"? — спросил автосекретарь.

— Это значит воспроизводить строение личности, не задумываясь над тем, почему и как она функционирует.

Мгновение — и Дин оказался висящим в пространстве внутри какой-то гигантской ажурной конструкции из разноцветных светящихся труб и при этом совершенно лишенным тела. В нескольких футах от него двигалось в пространстве совершенно обособленное лицо Ларсена, напоминающее в этом качестве театральную маску.

— Привет, Дин, — сказало лицо, — как тебе нравится эта хреновина?

— Очередная фантазия на тему Эшера? — предположил Дин.

— Не угадал. Это — душа. Досталась по случаю, практически даром.

— И что ты с ней намерен делать?

— Во-первых, исследовать, а во-вторых, там видно будет. Впрочем, ты ведь не по этому поводу.

— Вообще-то, я по поводу лайнера, — уточнил Дин.

— Этого что ли? — спросил Ларсен, и вместо ажурной конструкции возникла поверхность океана, как она видится с высоты птичьего полета, и одинокий красавец-корабль, за которым тянулся едва заметный кильватерный след.

— Если это — «Альгамбра», то — да.

— И у тебя, вероятно, есть ко мне серьезные предложения, — предположил Ларсен, вернее его покачивающееся в поднебесье лицо.

— Есть, — подтвердил Дин, — ты восстанавливаешь коммуникабельность «Альгамбры», а заинтересованные лица уплачивают интересующую тебя сумму.

— Маленькое уточнение, — сказал Ларсен, — оговоренная сумма приходит на банковский счет фонда "Открытое небо" и через час коммуникабельность «Альгамбры» восстанавливается. Надо объяснять, почему именно так и в таком порядке, или понятно?

— Более или менее. Кстати, что мы здесь болтаемся, как говно в прибое? Может, пригласишь меня в более уютное место?

— Нет проблем, — откликнулся Ларсен, и они оказались в гостиной того самого коттеджа "Серебряные холмы". Посреди стола лежал большой стеклянный шар, внутри которого была заключена уже знакомая Дину конструкция из разноцветных трубочек, среди которых задумчиво дрейфовало миниатюрное лицо Ларсена. Судя по всему, пока один дубль Ларсена вел переговоры, второй его дубль продолжал исследования так называемой "души".

Дин с удовольствием устроился в кресле-качалке и, постучав пальцем по стеклянному шару, спросил:

— Может, расскажешь, как к тебе попала эта вещица?

— Я взял ее в качестве военного трофея. Некий самозванец по имени Дуглас Фэнси, лейтенант национального-чего-то-там, присвоил твое имя и пытался со мной связаться, предложив в качестве эпитафии фрагмент гимна о происхождении всего из Ригведы. Тот, который толкует о разделении Ничто на Сущее и не-Сущее. После пары вопросов стало ясно, что он — не ты. И вот, — Ларсен кивнул на стеклянный шар, — закономерный результат. Теперь кое-кому придется долго искать следующего волонтера для подобных игр.