Владимир Лосев: Месть Демона

— Привет, Макс, — деловито сказал он, однако не протягивая руки. — Садись в машину, с тобой хотят поговорить серьезные люди.

— А ты сейчас на Болта работаешь, если судить по тачке? — беззаботно улыбнулся я. — Разбогател на крови невинно убиенных?

Хорошее солнце, жить хочется, а тут вот такая встреча. Я попытался разглядеть, кто находится в джипе, но ничего не увидел, стекла были тонированы.

— Лучше на Болта работать, чем как ты, сторожем, — ощерился ровными керамическими зубами Костя. — Помогло тебе в жизни высшее образование?

Замечание было верным.

— Зато у тебя, вижу, все сложилось замечательно: джип, перстень с бриллиантом, — я говорил все это, мучительно раздумывая над тем, кому же понадобился.

Неужели обидел бандитов? Тогда точно зароют…

— И не бомжую, как ты, — Костя брезгливо сморщился. — Сколько дней в запое?

Я развел руками:

— Может, день, может, месяц, а может и год. Кого это волнует? Сегодня впервые смотрю на мир ясными глазами, поэтому пока ничего не знаю. А дня через два, глядишь, вспомню, сколько пил, когда и с кем…

— Был такой фильм со Шварцнегером, «Вспомнить все», — Костя кому-то кивнул, из джипа вышли двое с пустыми обмороженными глазами. Двигались они со странной медлительностью, едва передвигая ноги: похоже, обкурились травки. — Садись в машину, и, пожалуйста, без скандала. Убежать — не убежишь, можешь даже не пытаться — если помнишь, у меня разряд по бегу, — а ребята тебе ноги переломают, они у нас большие специалисты по ломке…

— Увидят люди, как меня увозят, — произнес я не очень уверенно. — И если что потом со мной случится, расскажут милиции, как вы меня силой в джип сажали. Машина заметная, таких в городе всего десяток наберется…

— Ты все такой же наивный, как был, — одноклассник толкнул меня в руки наркоманам. — Никто слова не скажет, потому что своя рубашка ближе к телу. Да и менты никого расспрашивать не станут, для этого их и подкармливают. Садись, и желательно — молча. Может, еще останешься живым. Здоровья не обещаю, близнецы что-нибудь все равно отобьют…

Куда повезете? Вы бы хоть объяснили…

Один из наркоманов ударил меня снизу хорошо поставленным ударом. Похоже, бывший боксер, перворазрядник или даже выше…

Все закружилось, содержимое желудка подступило к горлу, а дальше ничего не помню.

Ветер? Запах?

Я открыл глаза, облизал окровавленные губы и огляделся. Антураж до боли знакомый по телевизионным сериалам: подвал, батарея, на запястьях наручники.

Эти сериалы, похоже, специально снимают как учебные пособия для братвы…

Футболка и джинсы были мокрые — видно, меня отливали водой. Желудок опять скорчился в судороге, выдавливая остаток детсадовских макарон пополам с желчью. Очень противный вкус… и запах. Скорее убили бы, что ли…

Что-то мне совсем плохо стало. Даже когда очнулся в садике, чувствовал себя лучше…

— Выпить хочешь? — спросил с левого боку равнодушный голос. Я повернул голову и едва разглядел в полумраке «Филю», одного из подручных Болта. Он был одет в спортивный костюм. У братвы это как рабочая одежда: движений не стесняет, а в крови перепачкаешь, выкинуть не жалко…

Похоже, правда собрались убивать, раз одеты в униформу…

Что им от меня нужно?

Филя жил в другом районе, я был плохо с ним знаком. Знал, что уже лет с пятнадцати он загремел в зону, а теперь служил у Болта специалистом по отъему ценностей и собственности. Может, они решили забрать мою квартиру? Но она оформлена на сестру, без ее подписи не продашь…

— Ответишь сам, или ребят позвать? — специалист по отъему ценностей подошел ближе, крутя в руках резиновую дубинку. — Бить мне тебя не хочется — новый костюм забрызгаешь, а он дорогой. Кстати, нравится?

Филя крутнулся передо мной на одной ноге, демонстрируя обновку, при этом дубинка с размаха ударила меня по ребрам, вряд ли это было проделано случайно…

Милицейская резина хорошо бьет, кости ломает с легкостью, у меня была такая когда-то. Может, и сейчас где-то валяется на антресолях, только она мне без надобности, людей не бью…

— Не надо никого звать, — я облизал пересохшие окровавленные губы, когда боль немного утихла. Противный вкус. — Не пью, не хочется, а костюм и в самом деле хорош…

— Давно не пьешь? — Филя закурил, от сигаретного дыма мне стало еще хуже. Табак был хорошим, возможно, английским, только его запах смешивался со зловонием моей рвоты, поэтому я едва сдерживался, чтобы не испортить дорогой костюм. — Ты не знаешь, почему я тебе не верю? Вот хочется поверить, а не могу…