Владимир Лосев: Месть Демона

Что же такое разглядела в нем Ольга?

После этого разговора я начал понимать, что этот парень был явно не тем, кем хотел казаться. А в бою и любви нельзя недооценивать соперника — закон старый, как мир.

Правда, наше с ним соперничество уже закончилось. Ольга мертва, а ее закрытый гроб подносят к могиле.

Я подошел ближе, стараясь держаться чуть сзади и в стороне — давняя выработанная привычка никому никогда не мешать…

Роман бросил горсть земли на гроб, низко поклонился матери и отцу Ольги. Что-то негромко произнес и ушел. Мать Ольги перекрестила его унылую спину.

Я влился в унылую череду людей, бросающих землю на гроб. Мать и отец выглядели ужасно: его лицо было бледно-синим, он держался прямо, кусая губы, она покачивалась от слабости и, если бы женщину не держал сзади за плечи кто-то из родственников, давно бы упала.

После того, как все отошли от ямы, подъехал небольшой трактор и опрокинул на гроб волну земли. Трое рабочих быстро заработали лопатами, создавая могильный холмик, на который тут же навалили венки. На этом все закончилось, и люди пошли к автобусам.

На поминки, конечно, не мог собраться весь город, да и не по средствам это было бы ее родителям, тем не менее, маленькое кафе не смогло вместить всех желающих, и часть столов вынесли на улицу. Я остался внутри, хоть по- прежнему держался в стороне от людей, но уже по другой причине: обычно не употребляю спиртное, со мной что-то происходит после этого.

Но выпить мне в этот тоскливый день хотелось, потому что сердце болело и рвалось из груди.

Я держался довольно долго.

Но когда мать Ольги вскрикнула и упала в обморок, а отец, пытаясь ее поднять, упал на нее, я потянулся к стопке…

С этого момента действительность для меня растворилась в прозрачной мерзкой жидкости.

День похорон, а возможно, и не только он, закончился пустотой и забвением…

Я осознал себя в детском саду, на своем рабочем месте — с пересохшим горлом, помятым лицом и жуткой болью в желудке. Обычно это ощущается, как возвращение из небытия. Появляешься из ниоткуда с черной дырой в памяти, с больным телом и мутным сознанием.

Я разделся и пошел в бассейн, в котором купаются малыши.

Пусть меня простят брезгливые мамаши, но другого у нас нет, а воду я меняю сам, это входит в мои обязанности. Вреда детям не приношу, потому что всегда промываю бассейн после себя.

Я упал в воду, пахнущую антисептиком, и долго впитывал каждой клеткой кожи так необходимую организму влагу.

Это всегда помогало, подействовало и на этот раз. У меня даже руки почти не дрожали, когда я одевался. Не могу сказать, что взор прояснился, но чувствовал себя, несомненно, лучше.

После бассейна лучше всего занять себя какой-нибудь работой, чтобы не обращать внимания на свое жуткое состояние. Для начала я перемыл котлы, заодно подчищая из них все, что осталось, бросая объедки в рот.

Потом начистил картошки для малышей на обед, подмел садик и площадку перед входом, сменил воду в бассейне, принял душ и сел ждать заведующую, глядя на поднимающееся над деревьями ярко-желтое солнце.

Осень начиналась очень скоро, если не обманывал висевший на стене календарь. Я немного загрустил, потому что лето любил больше, чем все остальные времена года.

Я сидел и щурился на солнце, как кот, краешком глаза разглядывая редких прохожих, спешащих на работу. Число их понемногу увеличивалось, часть уже начала сворачивать в наш двор. Мамаши и папаши сдавали своих отпрысков появившейся из боковой калитки воспитательнице. Она приветливо помахала мне рукой.

Хорошая девушка, умная и образованная, но… об этом можно даже не думать. Я — изгой, больной человек без прошлого и будущего.

Рабочий день у меня закончился, смену, как говорится, сдал.

Заведующая пришла последней, как и положено. Взаймы не дала, пообещав через пару дней выдать полностью зарплату, а заодно и отпускные. Последнюю фразу я не понял, но переспрашивать не стал. Раскланиваясь с воспитателями, нянечками и поварами, вышел из садика через открытые ворота, и тут дорогу мне перегородил черный джип.

Говорят, такие машины съедают столько горючего, что вслед за ними обычно идет бензовоз для дозаправки в пути.

Интересно, что же я натворил спьяну? Похоже, обидел не простых людей, а состоятельных, убивать будут…

Из джипа вышел высокий хмурый парень, я его знал: учились в одной школе. Родители у него были вполне обычные люди, не сволочи, а имя он носил легкое — Костя.