Александр Прозоров - Зубы дракона

Я бросился к скелету, схватил нижнюю челюсть, рванул к себе. С сухим шелестом опали ребра, откатился череп. А челюсть оказалась в руках. Осталось только упереть резцы в стену у двери и ударить сверху палицей. На пол посыпалось серое крошево. Как я сразу не догадался! Теперь ни нос, ни подбородок, ни щеки работе не мешали. Камень поддавался миллиметр за миллиметром. До темноты удалось пробиться почти на полпальца…

Пустую бутылку я сунул обратно в ящик стола, умылся, изведя почти все Капелевичевское мыло, вытерся его халатом и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь. По дороге домой купил три банки водки и бутылку лимонада.

Нетрудно было заметить: сколько бы времени я ни проводил там, здесь проходят считанные мгновения. Моего времени пребывания в долине охотников здесь ничто не ограничивает. И я не вернусь, пока не отомщу бандитам за все!

За ночь камень стен и пола здорово остыл. Влажный и холодный воздух лип к коже и оседал на стенах мелкими капельками, Комары, каждый размером с полспички, трудолюбиво гудя, настойчиво пытались пробиться сквозь оконную сетку и оставили свои попытки только с первыми утренними лучами. Явный признак принадлежности комариного племени к сонму нечистой силы. В белом ярком квадрате света капли воды на стене мгновенно обратились в пар. Я подошел, закрыл квадрат руками. Такое ощущение, словно макнул их в горячую ванну. Тепло от рук медленно потянулось по озябшему телу, уняло дрожь, сгладило легкий зубной зуд.

Согревшись, я снова взялся за палицу и челюсть. Благодаря хорошему вчерашнему заделу, теперь можно было приступать к выдалбливанию отверстия в глубину, за дверь, к язычку щеколды.

Спокойно, без нервов и излишней торопливости. Терпение — важнейшая человеческая добродетель, хотя и главный грех русского народа. Стучать под углом оказалось чертовски неудобно, но дело постепенно двигалось.

Камера тем временем заполнялась теплом. Квадрат света, постепенно вытягиваясь в ромб, переполз со стены на пол. Из десен проклюнулись и бодро ринулись в рост новые зубки. Надо признаться, что чего-то подобного я и ожидал.

С улицы донеслось жизнерадостное ржание, крики, голоса. Постепенно они становились громче, явственно приближаясь. За окном замелькали тени.

Уровень пола моей темницы был заметно ниже уровня земли — заглянет кто-нибудь, сразу на попытке побега застукают — поэтому я быстро сунул челюсть в груду сокровищ и присел у стены, поближе к двери, с унылым видом. Палицу спрятал за спину. Авось кто-нибудь сунется ко мне… Сразу по черепу получит! Будь их хоть тысяча! Однако в душу медленно закрался непрошеный холодок страха — забьют ведь, как мамонта. Но я твердо решил угробить из этих мерзавцев хоть одного. А если повезет, если опешат от неожиданного нападения — то и двоих.

Тело, то ли от страха, то ли от предвкушения схватки, покрылось ледяными мурашками, зубы — даром, что только проклюнулись — забились огненно-горячим пульсом. Но сидеть нужно было вяло и уныло, голову повесив, виски в отчаянии обхватив руками. Смотрите, сдался пленник! Заходите смело!

Щелкнул засов. Правая рука скользнула — за спину, обхватила рукоять палицы… В сокровищницу кубарем влетел и рухнул в угол голый мальчишка, а дверь за ним мгновенно захлопнулась. Я даже дернуться не успел.

Паренек мгновенно забился в угол, скрючившись до размеров дворняги, а в окне над ним замелькали краснорожие физиономии охотников:

— Давай, дракон! Завтрак подан! Королевская жратва! Ну, не спи! Возьми его! — некоторые даже попытались кидаться мелкими камушками, но сетка не позволила им такой роскоши. Голоса стали разочарованными. — Зубы еще не отросли. Ладно, зато с голоду не сдохнет. Потом еще кого подкинем.

Понуро свесив голову, я продолжал сидеть у стены, исподтишка разглядывая гостя. Такой же кудрявый, как и все здешние обитатели, но, как ни странно, коротко стриженный. Смуглый, но от запястий и до середины локтей кожа на руках светлая — почти как моя. Довольно щуплый, но и дохлятиком не назовешь. Скорее, просто недоросток.

Патлатые головы охотников исчезли. Не дождались зрелища, ублюдки. Несколько минут я прислушивался, потом негромко спросил:

— Как тебя зовут?

Парень втянул голову в плечи и промолчал.

— Понятно.

Я встал, положил палицу на плечо, сделал пару шагов к нему. Мальчишка съежился еще сильнее. Если бы камень был пористый — наверняка просочился бы сквозь щели. Откуда он взялся? На вечернем сборище поселка его не было…