Андрей Посняков - Шпион Темучина

Про тангутские города, как и о чжурчжэнях, много и с подробностями рассказывал Гамильдэ-Ичен, откуда только и знал про все это? Наверное, когда-то вычитал в древних книгах. Слушать его было интересно не только хозяевам, но и самим «торговцам», впрочем, старик Хартойлонг все же старательно переводил беседу на монголов Темучина, по всему чувствовалось, что эта тема волнует его куда больше, нежели описания чжурчжэньских чернооких красавиц и тангутские города.

После пары-тройки прямых вопросов было бы невежливо молчать об этом и дальше, а потому, поймав вопросительный взгляд Гамильдэ-Ичена, Баурджин решительно взял разговор в свои руки. Опустил пиалу, улыбнулся:

– Ты спрашивал о Темучине, Хартойлонг-гуай? Не знаю, что и сказать… Да, конечно, мы проезжали краем его кочевий, торговали, разговаривали с людьми. Много людей у Темучина, много!

– Говорят, с ним часть найманов? – поинтересовался старик. – Это правда?

– Правда, – согласно кивнул гость. – Не только найманы, но и множество других племен.

Старик удивленно покачал головой:

– И как же так получается? Найманы – поклонники Христородицы и Иисуса Христа, а монголы – язычники. Говорят, Темучин принуждает христиан поклоняться черным богам, а кто отказывается, тому ломают хребет. Так?

– Не слышал, – Баурджин отвечал уклончиво, хорошо понимая, что наверняка кто-то в роду – если не сам старик – доносит обо всех событиях Джамухе или его приближенным. Донесут – уже донесли – и о торговцах. Ничего подозрительного, но если купцы будут хвалить Темучина… вряд ли они доберутся дальше на север, к диким берегам Аргуни.

– И что, у Темучина в самом деле много народу?

– Много… Хотя в точности-то мы и не знаем, нас ведь это не интересовало. Но покупали монголы охотно. Кстати, Хартойлонг-гуай, а сможем ли мы проехать с возами к кочевью Великого Джамухи? Говорят, это очень многолюдное кочевье, и мы, я думаю, смогли бы там неплохо расторговаться.

– Проехать можно, – подумав, ответил старик. – Только вас туда не пропустят. Джамуха не пускает чужих. Мой вам совет, если не хотите неприятностей – завтра, добравшись до кочевья Чэрэна Синие Усы, поворачивайте-ка обратно.

– Чэрэн Синие Усы? – задумчиво переспросил Баурджин. – А кто за ним, дальше, к северу?

– В северных лесах живут людоеды.

– Хо, надо же, людоеды! – удивился князь. – И что, многих съели?

Старик, не реагируя на вопрос, продолжал:

– В сопках – пастбища Оэлун Ихке – Дикой Оэлун – молодой вдовицы, к ней не заворачивайте – больно уж народ у нее разбойный. Не купят – ограбят!

– Что, прямо такие лиходеи? – удивился нойон.

– Уж точно, – старик ухмыльнулся, – лиходеи – верно ты сказал, уважаемый. Мы недавно тут, так люди из рода Дикой Оэлун уже умудрились угнать у нас трех лошадей! Мы жаловались великому Джамухе, но ведь те отвертелись – не мы, мол.

– Ну, да, не пойман – не вор.

– Но мы-то знаем – они это они, больше некому! Не люди – волки!

– Так дали бы отпор!

– И дали бы… – Старейшина воинственно затряс бородой. – Не сомневайтесь, дали бы… если бы не Джамуха, под страхом смерти запретивший все распри. Конечно, если б мы поймали Оэлун с поличным – другое дело, а так… Так получится, что мы первые напали.

– И Джамуха немедленно пришлет сюда войско, дабы примерно наказать ваш род, – понятливо улыбнулся Баурджин.

– Не обязательно войско… – Старик с явным испугом передернул плечами. – Пошлет отряд Кара-Мергена… А это куда хуже, чем войско. Кара-Мерген не ведает жалости!

– Кара-Мерген? – живо заинтересовался гость. – А кто это? Судя по имени, он, верно, откуда-то с далекого запада или с севера – там когда-то были большие и богатые страны. Кара-Мерген… Черный Охотник…

– Да мы и не знаем о нем ничего. – Хартойлонг махнул рукой, но в черных глазах его явственно виднелся испуг.

И больше, несмотря на все расспросы гостей, никто в гэре не заговаривал о Черном Охотнике, а старейшина, судя по всему, корил себя за одно упоминание этого имени – перебрал арьки, старый дурень, разговорился…

Гостей проводили с почетом, как и принято. Вообще, кочевники отличались поразительным гостеприимством, что очень облегчало любые перемещения по степи – каждый путник мог быть уверен, что найдет еду и ночлег в любом гэре. Правда, существовали еще и разбойники, и постоянно враждующие роды, и просто изгои, не упускавшие случай поправить свое материальное положение за счет раззяв-путешественников.