Дмитрий Гаврилов - Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы

— Не обижайся, Святослав! — он бесстыдно пропустил сквозь мертвые глазницы ремень и через плечо приторочил чашу к спине.

Ругивлад ринулся к выходу. Он столкнулся с двумя столь же рослыми степняками. Едва бросив взгляд на чужеземца, враги подались назад и кинулись наутек. Ярость Нави переполняла его. Волхв рубанул мечом по какому-то столпу, что поддерживал своды. По дереву поползла трещина, словно оно было давно трухлявым изнутри. Не успел словен выбраться наружу, как шатер за спиной стал медленно складываться и оседать.

— Я опешил, когда он возник рядом и одним рывком освободил меня от пут. Среди этого песка и пыли не хотелось уже ничего, кроме смерти. И тут — на тебе, как снег на голову!

…Ольг обернулся, — продолжал рассказ Фредлав, — У него было лицо одержимого, ужасное лицо. И я понял, такого уже ничто и никто не остановит на пути: «Здоров будь, друже! Времени нет! … У тебя один жребий из тысячи! … Попробуй рвануть через стену, когда я начну…» — так говорил он, отражая удары.

Освобожденные, мы присоединились к нему. Я подхватил у мертвеца оружие и хотел стать спина к спине.

— Нет! Бегите, что есть мочи, други! — то ли приказал, то ли попросил он, — Беги Фредлав! Дуй отсюда! Промедли одно мгновение — я не поручусь за твою жизнь!

— Что ты задумал, Ольг!?

— Не зови меня так, имя мое — Ругивлад. Оно дадено в бою, с ним и помру, коль повезет. А что я задумал!? — отвечал он, укладывая секущими ударами одного степняка за другим, — Щас вот спою напоследок и отправлюсь в Пекло, к старушке Хель! — рассмеялся он. — Да, куда же вы лезете! По одному, по одному! … Убирайся же ты, несчастный — не видишь, мне все труднее сдерживать Его! Я проклят на этом Свете!

Налетел степняк, он неуклюже ткнул копьем. Я перехватил древко, басурман не удержался и упал, его тут же пригвоздили к земле. Взлетел в седло и рванул удила, так что коняга взревел от боли. Стрелы понеслись вдогонку, одна достала, но сперва я не чувствовал боли.

Я слышал голос, его голос. Ругивлад пел, а эхо подвывало, скакун в ужасе несся прочь, опрокидывая встречных. Но басурманам было уж не до меня. Обезумевшим лица, мечущиеся тени, рабы в лохмотьях. Люди падали на колени и вздевали руки к небу.

Обернулся, мне показалось, что стены гигантского цирка стали медленно оседать, как рушился ханский шатер. Со всех сторон волнами тек песок, увлекая и печенегов, и плеников. Он стекал туда, где еще недавно стояла палатка Кури. Теперь там высилась лишь худая черная фигура Ругивлада. Железо в его руке светилось мертвящим холодным зеленым огнем. И рядом моим другом вырастали темные воины, похожие на него статью — это рана давала о себе знать…

…Я почти выбрался, края громадной песчаной подковы распахивались, навстречу степям. Но тут и они начали завораживающее движение вниз. Стены схлопнулись, преградив путь, и песчаный вал покатил мне навстречу. Я, и те степняки, что увязались следом, очутились в ловушке. Мы все попались! И в тот миг уж не стало ни друзей, ни врагов — каждый сам за себя.

Я почуял, как земля уходит из под ног. Какой-то надсадный свист. Ржание гибнущих лошадей. И смерч, могучий, неудержимый смерч вздымает кверху. Я решил поддаться ему и оставил несчастное животное. Подбросило! Завертело! Но мне все-таки посчастливилось вскарабкаться на конус оседающей горы. Я ринулся по склону вниз, сломя голову. Волна душного песка подхватила и понесла, понесла… И дальше уж ничего не помню, други, — окончил сказ Фредлав.

— Тебе бы отлежаться, парень, денек-другой, — молвил Свенельд, — да нет у нас на то времени. Ищем мы, теперь искать уж бросили. Зато и про нас ловец найдется. Идти-то сможешь?

Небо заволокло серыми тучами, Баюн тревожно посматривал наверх.

Ольга тихо заплакала, тогда кот ткнулся мокрой мордой в соленые девичьи ладони и утешал, как мог.

— Ну, вот еще сырость развела. Не печалься! Может, все к лучшему обернется! Никто не видел парня мертвым.

— Но и живым-то уже не увидит… — зарыдала она.

— А не вспомнишь ли, варяг! Он ничего тебе не говорил о Чаше? — кто о чем, а Свенельд тоже думал о своем.

— Да, была у него какая-то штуковина за спиной… А что?

Так, сам не подозревая, Ругивлад выполнил свою давнюю клятву.

— О, Святослав! То истинно княжеская тризна! Ему удалось! Ты слышишь, девочка! Ему все-таки удалось! Теперь я свободен, теперь все счеты кончены.

И не успел он вымолвить эти слова, как в вышине грозно и торжественно пророкотал гром, а немного погодя на иссохшую от Любви по Небу Землю упали первые капли долгожданного дождя.