Владимир Перемолотов - Внешний враг

— Слава Богам! — выдохнул Исин, провожая его взглядом. — Все целы! Обошлось!

— Обошлось? — переспросил воевода и принялся загибать пальцы. — Куртки нет, на троих меча порядочного нет, да теперь еще и сапоги потерял. Похоже это на благоволение Богов? Да и попутчики тоже… От одного только голос остался, а другой все норовит под елку забраться…

И все же, не смотря на то, что он говорил, Избор был доволен тем, как повернулось дело. Исин понял это и деловито спросил:

— Теперь куда?

— Туда, — воевода кивнул вперед. Тропинка там круто заворачивала и яйцо, приостановившись на повороте, ожидало когда они подойдут.

Избор сделал первый шаг, поморщился — сухие иголки кололи босые ноги, и подумав, что так идти не годится, ведь случись еще что-либо подобное ему больше не из чего будет выпрыгивать — пошел следом за Гаврилой.

Теперь клетку нес он сам. Гаврила после случившегося принял это как должное — ведь старички могли повторить нападение. Походя, Избор отрезал кусок веревки и привязал чашу к себе на пояс, так же, как это недавно сделал Масленников. Освободив руки, он углядел хорошую дубину, что без пользы лежала на земле, он поднял ее, и стал обтесывать ножом делая из суковатой палки оружие.

Срезая стружки, он поглядывал то на яйцо, то на меч Гаврилы, бесполезно болтавшийся у того за спиной. Масленников оглянулся, увидел дубину и покачал головой неодобрительно.

— Что? Не нравится?

— Нет.

— И мне тоже. Только пока другого нет, придется этим обходиться.

Он посмотрел на ухватистую рукоять, взмахнул…

— Зато всегда под руками. И к кузнецу ходить не надо….

Гаврила оттопырил губу и Избор добавил.

— Да и выбирать сейчас не из чего.

— До первых людей, — сказал из-за спины Исин. — Как каких-нибудь мордоворотов повстречаем, так разживемся.

— Повстречаем, — успокоил Исин друга. — Еще до полудня. Я думаю….

— Не каркай…. — отозвался Масленников.

Исин, чувствуя, что Гавриле этот разговор неприятен высунул голову и сказал погромче.

— И не мелочь какую-то, а серьезных людей… Поперек себя шире…С мечами.

— Вот они из вас щепы понаделают… — спокойно отозвался Гаврила, даже не оглянувшись.

— А уж ты и рад….

Исин знал, что Масленников по своему прав. С дубиной и двумя ножами много не навоюешь.

— Не рад, а спокоен. Пока на нормальную дорогу не выйдем ничего с нами не случится…

Избор ковырнул землю под собой носком сапога и спросил.

— А это что, не дорога? Чем не нравится?

— Разве это дорога? По ней может не в город, а в муравейник придешь. Да и не главное это — добраться, — сказал киевлянин.

— А что ж главное?

Разговаривая с друзьями, Гаврила не спускал глаз с яйца и, думая, что не спроста, верно, старички отступили так легко и быстро.

— Главное выбраться. Медведь!

Избор мгновенно поднял глаза от недоструганной дубины и посмотрел туда, куда указывал Гаврила. Смешно переваливаясь с ноги на ногу, в десятке шагов впереди мчался медведь. Было в нем что-то странное — то ли слишком грязная клокатая шерсть, то ли какие-то неживые складки на шкуре. Воевода еще не понял для чего тут медведь, но что хорошего можно было ждать от медведя?

— Стой! — крикнул Масленников, тревожно оглядываясь по сторонам. И слева и справа росла высокая густая трава, топорщились кусты, но он не задержал на них взгляда. Исин ни Избор пока ничего не поняли, а Гаврила уже холодным от ужаса голосом вопил:

— Яйцо! Он унес яйцо!

Богатырь повернулся к Избору, но увидел не его, а только Исина. Как раз в то мгновение, когда Масленников поворотился к воеводе тот пробежал сквозь него держа дубину в руке словно копье. Между ним и медведем было уже шагов двадцать и расстояние увеличивалось с каждой, секундой. Зверь бежал не хуже скаковой лошади. Понимая, что состязание в беге он неизбежно проиграет, Избор подпрыгнул и метнул дубину.

Он немного не рассчитал. То ли зверь оказался умнее и услышав его раскатисто «Ух!» прибавил ходу, то ли сама дубина оказалась неподходящей для метания, но попала она не в спину, как он хотел, а по задним лапам.

В воздухе прозвучал хруст, словно кто-то огромный наступил на снежный сугроб и зверь заорал человеческим голосом:

— А-а-а-а-а-а!

Спина его надломилась, его скрутило болью и задняя часть потащилась по земле, загребая лапами лесной мусор. Опомнившись, Избор в два скачка приблизиться к нему на десяток шагов и метнул нож в медвежью спину.

— Спасите! Помогите! — неожиданно заверещали старческие голоса из-под шкуры и оттуда в разные стороны выскочили два старичка. Седые бороды вились на ветру как прапорцы, но почтения не вызывали. Избор был готов к любой неожиданности, но не к этой. Он не думая швырнул второй нож в ближнего из них. Тот упал, но у Избора не оказалось времени ни на то, чтобы обрадоваться, ни даже на то, чтобы подобрать нож.