Петр Верещагин - Книга Теней (Повелитель Теней)

Инеррен перекинул цепочку через голову. Айра надела собственный медальон. В голове чародея тут же зазвучал ее голос: «Ну что, как слышно? Стоит эта штука твоей доли выигрыша?»

«Стоит», – передал Инеррен в ответ. В конце концов, на кой черт мертвецу деньги? А единственный шанс сохранить жизнь (точнее сказать, вернуть ее) – это добраться до Источника и покорить его силу. Тут потребуется каждая частица его умения, каждая крупица его знаний. Любая помощь сейчас не будет лишней. Что такое по сравнению с этим несколько сот или даже тысяч монет?

Тень явно потеряла интерес к его дальнейшим приключениям; новое увлечение целиком заняло ее. Устроившись рядом с серокожей тварью угрюмого вида, Тень завела высокоинтеллектуальную беседу о достоинствах и недостатках различных пыток…

Прошло примерно три часа. Оранжевое солнце уже склонялось к горизонту, когда в голове чародея зазвучал тихий, холодный голос: «ПОРА» – судя по всему, это было предупреждение хозяев Обители Туманов о начале очередного испытания.

Действительно, несколько мгновений спустя мир вокруг начал куда-то смещаться, обретая новые очертания.

Он вновь стоял на винтовой лестнице, несколько выше того места, где происходил первый поединок. Еще один шаг – и железная стена, испещренная рунами, преградила путь.

– А теперь что? – спросил Инеррен, но ответа не получил. Этого и следовало ожидать: настала очередь думать самому.

Коснувшись рукой стены, чародей ощутил боль, как будто преграда состояла не из железа, а из огня.

«Интересно, – подумал он, – с чего это вдруг мертвец чувствует боль?»

Отрешившись от всего, Инеррен закрыл глаза и сделал шаг вперед. Он понял, что стена была лишь иллюзией – ибо хотя боль и ощущалась, но сильного сопротивления впереди не было. Чародей словно пробивался сквозь толщу воды.

Внезапно и боль, и сопротивление исчезли. Инеррен открыл глаза. Лестница закончилась. Перед ним открылся темный коридор, который в нескольких шагах дальше разветвлялся.

Он перевернул медальон и прочел рифмованное заклинание:

Воздух стал светлее, посвежел; порыв ветра принес с собой целую гамму запахов мира, недавно оставленного чародеем. В слабо мерцающем облаке возник силуэт Айры. Она протянула руку вперед.

Инеррен коснулся руки волшебницы. Тотчас же ее призрачная фигура обрела четкость, и миг спустя она уже стояла рядом.

– Ну, что тут делается?

– Лабиринт, – объяснил Инеррен, – и, по-моему, не без охраны.

– Ты предлагаешь проходить по очереди?

– Не совсем, – сказал он. – Давай так: я иду вперед, а ты следишь за мной по талисману. Если окажусь в опасности, в случае чего успею переместиться обратно. А найду безопасное место – вызову тебя.

– Хорошо, но будем меняться, – добавила волшебница. – Не люблю оставаться в стороне.

– Я заметил, – усмехнулся чародей. – Да, еще одно…

Он взял посох обеими руками и проговорил:

Но глаза драконьей головы по-прежнему мерцали желтым светом.

– Не действует? – поинтересовалась Айра.

– Напротив, – возразил Инеррен, как следует рассмотрев наложенное на посох заклинание. – Желтый цвет говорит: все в порядке.

Довольно долго он шел по темным коридорам. Несколько раз из боковых проходов вылезали твари очень странного вида, но глаза дракона по-прежнему оставались желтыми.

Большая комната со сводчатым потолком. Пять высоких черных свечей, расставленных в форме пентаграммы, соединены тонкими багрово-красными линиями.

В глазах дракона появились красные точки.

Идти дальше или вызвать Айру? Впрочем…

Шаг вперед. Глаза дракона стали почти полностью красными, однако никакой видимой опасности не было.

Еще шаг. Инеррен стоял уже у самой черты.

Он коснулся ее посохом.

Линии погасли. Торжествующий хохот огласил помещение.

– Наконец-то! Свободен!

Сгусток тьмы, еще более черный, чем окружающие сумерки, двинулся к чародею.

– Кто ты? – спросил Инеррен, сознавая при этом, что это знание сейчас не очень-то ему поможет.

– Я буду вечно тебе благодарен, – проскрежетал голос существа. – Я прикажу воздвигнуть в твою честь, мой маленький колдун, прекраснейший во всем Искаженном Мире памятник. Но теперь извини: мне необходима твоя жизнь, чтобы выбраться отсюда.