Вадим Панов - Кафедра странников

— И ваша супруга, Иван, весьма красива, — продолжил гость, смакуя дорогой виски. — Передайте ей мои комплименты.

— С удовольствием, Матвей, — кивнул Плотников. Плотный ужин остался позади. Пришелец не стал скрывать, что давно не ел, и, покинув ванную комнату, с удовольствием уничтожил салат, суп, солидную порцию жаркого и чуть не половину пирога. Ел он быстро, жадно, но, судя по внешнему виду, длительные голодовки были для пришельца скорее исключением, чем правилом. Стол Матвею накрыли здесь же, в большой гостиной, а теперь мужчины расположились в креслах у зажженного камина, вели неторопливую беседу и потягивали виски — от предложенных сигар пришелец отказался.

— Мне показался странным выговор вашей супруги, — произнес гость.

— Лиза родилась и выросла в Ницце, — объяснил Иван. — Ее предки бежали во Францию от революции. Мы познакомились в Париже и обвенчались восемь лет назад.

— В России была революция?

Если Плотников и был удивлен вопросом, то никак не выразил этого.

— В одна тысяча девятьсот семнадцатом году. Император бросил народ на произвол судьбы, отрекся от престола и был убит бунтовщиками где-то в Сибири. На протяжении семидесяти с лишним лет Россией правила диктатура, сейчас — демократически избранный президент.

— Звучит неприятно, — буркнул гость.

— Прапрадед предчувствовал смуту, — бесстрастно продолжил Иван. — Наша семья перебралась в Америку еще в тысяча девятьсот девятом году, так что к семнадцатому все активы оказались за океаном. — Плотников снова выдержал небольшую паузу. — На следующий день после отречения императора прадед обратился к местным властям с просьбой о предоставлении американского гражданства.

— Но вы хорошо говорите по-русски.

— И мои дети будут говорить. И дети моих детей.

— А вот это звучит весьма достойно. — Матвей прикрыл глаза, пару секунд молчал, словно собираясь с мыслями, после чего вновь посмотрел на Плотникова. — Иван, в вашей библиотеке есть книги по истории? Мне бы хотелось узнать, что происходило здесь, пока я… Пока меня…

— Книги есть, — кивнул Плотников, — но мне кажется, будет гораздо лучше, если я снабжу их текст своими комментариями.

— Это будет замечательно, — улыбнулся гость. — Но нам и без того предстоит долгий разговор, и я не хотел излишне утруждать вас…

— Пустое, Матвей, — махнул рукой хозяин дома. — Вы прекрасно понимаете, что значит для меня ваш визит. Мне будет приятно оказать вам любую посильную помощь, и даже больше.

— Благодарю… Вы позволите? — Матвей взял у Плотникова толстый альбом и погрузился в созерцание семейных фотографий.

Иван же, добавив в бокалы виски, откинулся на спинку кресла и устремил задумчивый взгляд на горящий в камине огонь. Ему было о чем поразмышлять. Плотников знал, что рано или поздно эта встреча состоится, что в один прекрасный день откроется дверь и на пороге появится человек с фамильным перстнем. Человек, все желания и просьбы которого надо выполнять, чего бы это ни стоило. Предки Ивана ждали этой встречи всю жизнь, но не дождались. Особенно тяжело было прадеду. Плотников помнил, с какой грустью старый Сергей Саввович вкладывал в руку отца таинственное кольцо. «Они не смогли прийти раньше, — вздохнул он тогда, — не порадовали меня перед смертью. Боюсь, уж не заблудились ли… — Глаза прадеда вспыхнули. — Но ты дождись, сынок, дождись ребят, я верю — они вернутся». Отец кивнул. И вот пришел Матвей. Усталый, голодный, ни черта не знающий о современном мире и событиях, которые происходили на Земле за последние сто лет. Где он путешествовал? Где мог заблудиться? Иван взял в руки лежащие на лакированном столике перстни: тот, который передал гость, и свой, снятый с мизинца. Взял, снова оглядел абсолютно одинаковые украшения и медленно соединил их. Золотые кольца плавно вошли друг в друга, образовав маленькую, из двух звеньев цепочку, а желтые камни изменили цвет, превратились в красные, тускло сияющие угли. Плотников потянул перстни в разные стороны, и цепь послушно распалась. Все так, как и должно быть.

— Пытаешься понять, в чем фокус? — с улыбкой спросил Матвей.

— Я привык к тому, что перстень живет своей жизнью, — серьезно ответил Иван. — Разговаривает, предупреждает… Он помог нам во время Великой депрессии: семья преодолела кризис с минимальными потерями. — Снова пауза. — А несколько лет назад я очень вовремя избавился от крупного пакета акций весьма солидных предприятий… Через неделю они обанкротились.