Юлиана Суренова: Книга 5_Слезы на камнях

"Те запахи, которые я чую, в большей степени принадлежат настоящему, чем будущему, затеняя те, другие. Дух уже пришедшей смерти слишком силен, чтобы это было не так. И рогачи миновали это место совсем недавно, пропитав все вокруг своими запахами. Я скорее предчувствую, чем чую беду".

"Ты можешь распознать, кто прячется за горизонтом?" "Я не уверен, – вынужден был признать Хан. – Но там не те, кто был здесь. Не рогачи… Вожак, я говорю это не из упрямства. И не будет ли лучше не допытываться до причин, а просто уйти? Так велит благоразумие, не страх…" "Ладно, – с долей неохоты, все еще сомневаясь в необходимости подобного шага, согласился волк. – Пусть будет по-твоему… Все равно мы медлили слишком долго, чтобы запах крови не привлек падальщиков… Побежали".

"Вожак…"

"Что?" – волк резко повернулся к нему.

Хан не стал ничего объяснять, лишь носом ткнул в сторону ложбины:

"Взгляни".

Предводитель стаи пригляделся. Уже через мгновение его глаза сердито сверкнули, щеки раздулись, обнажая острые клыки. Он глухо зарычал, увидев скользнувших рыжими тенями по снегам трех молодых волков – подростков, которые, осторожно, озираясь по сторонам, в страхе поджав хвосты, подбирались к брошенной добыче.

"Щенки! – рычание вожака стало громче и злее. – Упрямые глупцы! Так-то они меня слушают…!" – и он двинулся в сторону ложбины.

"Вожак, – попытался остановить его Хан. – Там опасность…" "Да! Но не могу же я просто взять и бросить этих недоумков!" "Они сами выбрали свой путь".

"Сами! Да что они понимают! И, потом, зачем ты тогда обратил на них мое внимание?" "Чтобы ты знал".

"Знал – зачем?"

"Просто знал…" "Просто? – он с удивлением взглянул на чужака, затем качнул головой: – Воистину, судьба вожака – не твой путь".

"Я здраво оцениваю ситуацию… – Хан обиделся. – Никто не станет рисковать жизнью всех ради одного".

"Да. Но все, стая – это сборище одних. А ради стаи любой вожак с готовностью умрет!" – и, сорвавшись с места, он бросился вперед. Золотой охотник помедлил мгновение, а затем последовал за предводителем стаи.

Скатившись с бархана вниз, в ложбину, они подбежали к рыжей троице, осмелившейся вернуться к оставленной добыче.

В первый момент молодые волки, не ожидавшие их появления, растерялись. Скорее от удивления, чем страха они отскочили назад, сели в снег, расставив передние лапы, глядя на взрослых волков круглыми глазами, чуть приоткрыв пасти, словно спрашивая:

"А в чем дело?" Потом, немного придя в себя, они поднялись, поджав под себя хвосты и жалобно подскуливая-извиняясь на животе подобрались к предводителю, замершему на месте, ткнулись ему в морду, готовые принять любое наказание, лишь бы все закончилось как можно быстрее.

Вожак хмуро зарычал. Он не спешил с расправой. Наказать за непослушание можно было и потом. Это никогда не поздно, особенно когда провинившиеся сами признают за собой вину. Нет, сейчас главным было другое – выбраться из места, чья гибельность, стоило оказаться в его пределах, стала ощущаться физически – холодом, веявшим от земли, напряжением, заставлявшим звенеть ледяной воздух, терпким запахом смерти, от которого мутнело сознание. Но как это сделать…?

"Вожак…" – когда неподвижное молчание, затягиваясь, начало вызывать беспокойство в сердцах тех, кто был не способен заглянуть ни на шаг дальше настоящего, заговорили молодые волки, но он лишь оскалился:

"Молчите!" – его голова поднялась вверх, нос старательно ловил все запахи, уши напряглись, глаза сощурились. Не в силах определить опасность, он старался хотя бы угадать, с какой стороны она грозит, ища пути к отступлению.

"Будет лучше поторопиться…" – Хан огляделся вокруг. Его губы затрепетали, из пасти вырвался чуть слышный свист.

"Торопливость в спасении ведет лишь к смерти", – несмотря на всю напряженность, сложность ситуации, в которой они оказались, вожак находит время и силы учить молодых тому, чему когда-то научили и его.

"Я не знаю, что это, – Хан закрутил головой по сторонам, уже не имея сил скрывать от других своего волнения, – но оно приближается…" "Что?" – молодые волки смотрели то на него, то на вождя, то на окружавшие их со всех сторон просторы снежной пустыни. В их глазах был страх, за которым, однако же, проглядывалось и любопытство, столь свойственное подросткам.

"Зло", – наклонил голову Хан.

"Смерть", – низко зарычал вожак.

А миг спустя…

Гул, донесшийся до слуха охотников, казалось, исходил от неба, не земли. Ветер, не движение приближавшихся пустынников, коснулся белых покровов…