Джин Вулф - Рыцарь

Кроме того, было здорово снова оказаться с Гильфом наедине. Он был прав насчет леса, а я тогда почти не думал о том, как нам хорошо там. Тогда я часто думал о том, как он увеличивается в размерах и что на нем можно ездить верхом, будто на коне. Гильф был очень крупным псом, даже в обычном своем обличье, поскольку стать еще меньше никак не мог. В противном случае он стал бы размером с крохотного пекинеса миссис Коэн. Мне казалось, что на свете нет спутника лучше пса – большого пса вроде Гильфа.

Я попытался представить, кого еще, кроме Гильфа, мне хотелось бы видеть рядом. Дизири, если бы она любила меня. Ну а если бы не любила? Дизири замечательная, конечно, но суровая и опасная. Она не вернется ко мне, покуда я не найду Этерне, а может, даже тогда не вернется. Я подумал, что, если бы она отвечала мне взаимностью, она бы ни на минуту меня не покинула.

С Гарваоном я чувствовал бы себя неплохо, но не лучше, поскольку на самом деле он был Сетром. С Идн пришлось бы ужасно мучиться. Поук меня вполне устроил бы. Он бы постоянно порывался поговорить, а мне бы приходилось постоянно затыкать его, но я уже научился этому.

Наконец я остановил свой выбор на Бертольде Храбром: вот идеальный товарищ. Едва подумав о нем, я страшно по нему затосковал. Пока мы жили вместе, он все время был малость не в себе, из-за тяжелого ранения в голову. Он забывал вещи, которые следовало помнить, и ходил неверной походкой, точно пьяный. Но когда ты постоянно находился рядом с ним, ты видел человека, которым он был в прошлом, сильного и смелого мужчину, способного повалить на землю быка, – и в нем очень много осталось от того человека. В деревне, где он рос, не было школы, но мать научила его читать и писать. Он много знал о земледелии, скотоводстве и плотницком ремесле, а также об эльфах. Я никогда не спрашивал у него, как с ними нужно разговаривать, а теперь уже было слишком поздно. Но мне казалось, он знал. Да, лучше Бертольда Храброго друга не найти.

Равд тоже был бы мне замечательным товарищем. Почему все лучшие люди, которых я знал, умерли? Я вспомнил о сломанном мече Равда – как я поднял его с земли, потом положил обратно и расплакался; и я подумал, что, наверное, Гильф говорил о той самой пещере, где мы нашли сломанный меч. Наконец я сказал:

– Мы с тобой были только в одной пещере: где разбойники прятали награбленное добро. Да и то находились там недолго. Или ты имел в виду форпик? Нам обоим пришлось там несладко.

– Я один, – объяснил Гильф. – Вас там не было.

– В пещере Гарсега? Я кое-что слышал о ней. Ты сидел там на цепи?

– Да.

Значит, Гарсег держал Гильфа на цепи, как и ангриды. Я задался вопросом, почему Гильф вообще допустил такое. Наконец я понял, что он просто не хотел принимать свое настоящее обличье. Он превращался в жуткого зверя, когда перед ним вставала необходимость сражаться, но в остальных случаях предпочитал скорее позволить посадить себя на цепь, нежели менять обличье.

– Разговор о пещере Гарсега возвращает нас к теме превращений, – сказал я. – Ты не меняешь обличье, а просто увеличиваешься в размерах. Гарсег однажды сказал мне, что эльфы, хотя и меняют обличье, всегда остаются прежнего размера.

– Плохо.

– О, я не вижу здесь ничего плохого. Ури и Баки могут принимать обличья летающих существ, и мне самому хотелось бы обладать такой способностью. Но с тобой совсем другое дело. Мы говорим о разных явлениях, которые только кажутся одинаковыми.

Я задумался в поисках уместной аналогии.

– Когда я впервые покинул корабль с Гарсегом, меня со всех сторон окружали келпи, морские эльфы. Я боялся утонуть, а они сказали мне не бояться – мол, я не утону, покуда они со мной.

Гильф поднял голову, настороженно принюхиваясь.

– Потом я остался с Гарсегом наедине, но все равно не утонул. Потом я нырнул в озеро на острове Глас. На глубине оно сливалось с морем, эльфрисским морем, и я находился под водой один, покуда не нашел там Кулили, но все равно не утонул.

– Видите живую изгородь впереди? – спросил Гильф.

– Я вижу длинную темную полосу, – сказал я. – Я как раз подумал, не стена ли это.

– В ней кто-то прячется.

Я немного вытащил Мечедробитель из ножен.

– Наверное, пока нам лучше сделать вид, будто мы ничего не заметили. Когда мы приблизимся, ты посмотришь, кто там.

– Хорошо.

– Я хотел сказать, что, вероятно, келпи могут защитить людей, находящихся с ними, но меня защитили не они. Меня защитило некое знание, почерпнутое в Эльфрисе в пору первого моего пребывания там; некое знание, которое кажется самым простым и заурядным, покуда не приглядишься к нему получше.