Елена Прудникова - Мост через огненную реку

Багровый туман застилал глаза, и в нем металось черное пламя факелов. Голоса звучали негромко, спокойно, очень четко. Один – красивый баритон, другой – повыше, нервный, темпераментный, знакомый. «Шимони» – мгновение спустя узнал Бейсингем.

– Вы уверены, что он очнулся?

– Молодой человек, зачем задавать вопросы? – мягко говорил обладатель баритона. – Пощупайте пульс…

Энтони ощутил прохладные пальцы на шее и снова услышал Шимони, теперь совсем близко.

– Да, похоже! Как это у вас получается?

– Лекари в таких случаях говорят: исцелять подобное подобным. Вы неправильно ведете допрос… впрочем, это не допрос… хотя, собственно, какая разница? Человек не должен терять сознание от боли, он должен от боли приходить в себя. Смотрите: я беру иглу… Кстати, вы неправильно их накаляете, не надо этого делать по всей длине, достаточно кончика. Теперь смотрите внимательно: на теле человека есть точки, где он не чувствует ничего. Видите? Он даже не вздрогнул. А теперь берем другую точку. Здесь сплетаются нити, которые ученые медики называют нервами. Видите?

– Ну и что? – спросил Шимони. – Он тоже не вздрогнул.

– Юноша! – засмеялся баритон. – Если человек не орет под вашей рукой, как свинья, которую режут, это еще не значит, что он ничего не чувствует. Наоборот: боль настолько сильна, что перехватывает дыхание, поэтому он и не кричит – не может… Посмотрите, как напряжены мышцы, пощупайте пульс. Ну, убедились? Взгляните в глаза – зрачки расширяются. Значит, все в порядке… Теперь я покачаю иглу. Видите, пульс участился? При каждом ее движении ощущение такое, словно по телу идет волна, это гораздо мучительнее, чем просто втыкать иголку. Попробуйте-ка… Осторожнее… Так, хорошо. Теперь иглу надо извлечь, иначе он задохнется. Дышите, дышите, генерал, не то вам будет еще труднее. Не надейтесь, умереть вам никто не даст. Теперь смотрите, молодой человек, следующая точка…

– Можно мне? – послышался чуть задыхающийся голос Шимони.

– Нет, не надо. Тут важно умение. Неумелой рукой вы можете его убить. Смотрите, слушайте, а учиться будете у себя в тюрьме, на ком-нибудь подешевле…

Боли Энтони не чувствовал, лишь слышал голоса – они то приближались, то отдалялись – и, совсем рядом, хриплое стонущее дыхание, да в виски словно бы изнутри бил молот. Он сообразил, что так Теодор ощущает стук собственного сердца. Но ведь он-то боль чувствует, и еще как! – это Бейсингем понимал. Терри не говорил с ним, он, похоже, вообще ничего не соображал. Вот дыхание пресеклось, багровый туман стал гуще, а пламя еще темнее. Потом он ощутил влажную прохладу, словно бы кто-то провел по лицу мокрым полотенцем.

– Человек в таком положении обычно представляет собой кусок мяса, – все тем же поучающим тоном продолжал баритон. – Разговаривать с ним невозможно. А вот от этого эликсира, – послышался стук горлышка о стакан, – в голове у него прояснится, и ему можно будет задавать вопросы. Рецепт после возьмете, пригодится…

Бейсингем почувствовал, как ему приподнимают голову.

– Мы что, будем его допрашивать? Зачем? – спросил Шимони.

– Нет, я просто хочу с ним поздороваться. О, смотрите-ка, он понимает. Видите, отворачивается? Пейте, пейте, генерал. Не сжимайте зубы, я не стану поить вас насильно. Вы ведь умираете от жажды, вы все равно не сможете удержаться…

Туман перед глазами, крутясь, рассеивался, хотя огонь оставался черным. Наконец, из клубящихся облаков появилось лицо. Смуглый, восточного типа человек, с длинными висячими усами, в красной куртке и маленькой черной шапочке. Энтони физически ощутил, как Теодор рванулся. Усатый засмеялся, присел на край пыточного стола.

– Интересно устроен человек, вы не находите? Узнали вы меня давно, я сразу понял, а все равно, чтобы осознать, потребовалось увидеть… И ведь отлично знаете, что вырываться бесполезно. Я ослаблю веревки, передохните немного. Умереть вы не умрете, а сойти с ума можете – мне бы этого не хотелось. Князь не любит безумцев, а вы слишком дорогой товар… – он взял в руки яблоко, неторопливо отрезал дольку – Возьмите, это освежает. Ешьте, вам же хочется, я вижу… Ну? Видите, вы снова едите из моих рук. От судьбы не уйдешь. Как бы вы от нас ни бежали, все равно ее дороги привели сюда. Я бы предпочел, чтобы вы сидели рядом, сильный и свободный, а не лежали передо мной на пыточном столе. Ну да что об этом говорить. Вы сделали свой выбор. Ешьте еще, этот мальчик капитан яблоко не предложит, а оно хорошее…