Петр Верещагин: Вредные духи

Следующим утром Зубр нырнул в зал, бросил куртку на свободный стул, плюхнулся за экран и врубил почту. Желудь сонно поднял голову со стола.

– Жбанк живой и веселый, – сообщил он.

– Как всегда. По остальным что-то есть?

– Как в танке. И еще, мы тут кой-че прикинули – Аленка обещала одну штуку принести. Должно помочь.

– Какую еще штуку? – не понял Зубр. По его понятиям, маркова секретарша Аленка была девчонкой хоть и своей в доску – покурить пивка-потрепаться-прошвырнуться-поещечтонибудь, очень даже ничего, – но в глубинах харда и сетевых протоколов она разбиралась не лучше, чем положено потомственной блондинке из зауральских просторов.

– Увидишь.

Зубр не стал спорить – разобрал почту, прописал двух новых клиентов, установил свежий модем и полил кактус. С чувством выполненного долга протопал к холодильнику за бутылкой Туборга, а попутно зажевал упаковку чипсов. Вернулся, перенастроил особо требовательного клиента на более мощную станцию, скачал несколько нужных эмпэтришек и, прослушав, удалил все нафиг.

Тут кто-то снял с него наушники и неизвестно чем затарахтел; уж на что Зубр был привычен к кошачим рок-концертам под окном, но от этого чуть не подпрыгнул вместе со стулом.

– Это тебе, – сияющая Аленка, сегодня покрашенная под тигру или другое полосатое создание, вручила ему нечто плоское и круглое, чуть поменьше хаба и на вид довольно древнее.

Зубр повертел «это» в руках. Вспомнилось далекое пионерское детство.

– Бубен? – сипло переспросил он.

– Настоящий, шаманский, – подтвердила Аленка. – Дедушка где-то на Таймыре достал. А я думаю, че ему на вешалке пыль собирать?

– Спасибо, но… зачем?

– Для изгнания вредных духов, – отозвался сбоку Желудь.

– Бесов?

– Вредных духов, – повторил Желудь. – Вот тебе заговор с оригинальной транскрипцией, – он ткнул ошалевшему Зубру распечатку какой-то статьи с сайта о Тайной Магии, – вот набор телодвижений для ритуального танца, – схематичные картинки на втором листке походили не то на каратистские ката, не то на Камасутру для одного, – и приступай.

Положив подарки на стол, Зубр поднялся, подошел к стене и дважды стукнул лбом в специальный профиль, вырезанный из синего ковролина и подписанный «место для битья головой».

– Кто-то из нас троих явно сбрендил, – пробормотал он.

– Будем голосовать? – поинтересовался Желудь. Аленка хихикнула.

Через три часа шутка уже не казалась столь дикой. Канал Жбанка успел дважды упасть; дважды Зубр с нуля прописывал настройки, восьмикратно отключал и включал модем, а стучал по нему и переставлял в соседнее гнездо и вовсе несчетно, – дело не улучшалось. Марк уже охрип, а у Зубра впервые за последние три года начала дергаться щека.

– Ладно, – прохрипел он, взял бубен и распечатки, и еще раз полез в гермозону. – Та-ак… «Эй-ла-хо-ла-хэй…»

Костяшки бубна задавали ритм, в котором двигаться с одной картинки на другую оказалось гораздо легче, чем думалось вначале. В словах заговора против вредных духов обнаружились ошибки, однако Зубр с легкостью пропел правильные звуки – стук костяшек и скрип старой кожи шаманского инструмента подсказал, как надо. Чушь, конечно, но вроде бы сработало. На внутренней стороне век нарисовались тени вредных духов, поспешно уходящие из модема «G-Bank» по заземлению…

По часам, потом посмотрел он, не прошло и десяти минут.

Связь просто летала, а модем мурлыкал.

Зубр проверил логи, закончил сессию и вышел на улицу. Курил он редко, но сейчас без этого обойтись не мог.

Щелкнул зажигалкой, затянулся.

Стылое небо сыпало колючей крупой. Ветер был слабым, почти незаметным, но с помощью острых комков того, что в лучшие дни звалось снегом, продирался сквозь свитер и рубашку и леденил тело.

«Какой нафиг снег в мае?..» – мелькнуло посреди четвертой затяжки.

Зубр поперхнулся, согнулся от кашля и поскользнулся, рухнув лицом в снег.

– Ну-ну, – похлопал его кто-то по плечу. – Вставай, однако, надо идти.

Он повернулся.

С десяток человек в меховых костюмах то ли индейцев Джека Лондона, то ли чукчей из «Земли Санникова». Лыжи, копья с каменными наконечниками, костяные ножи, лица густо чем-то намазаны…

– … – только и сказал он.

Когда Зубру связывали руки, он еще отбивался.

У столба, который звался Древом Духов, бороться стало бесполезно.