Наталья Резанова: Ночь Гарпалики

Ярб открыл глаза, прислушался.

– Не было змеи, – отчетливо произнес он. – Так… удушье прихватило, – и он сделал попытку подняться. Его подняли и повели прочь. Никто не заметил, как самый молодой из пастухов, именем Ферет, опасливо оглянувшись, подобрал обрубок мертвой руки, и, подбежав к костру, бросил его в огонь.

Тем и закончилась ночь Гарпалики.

На следующее утро Меламп отправился назад. У него не было причин задерживаться в Медвежьем Броде. Киссей, опытный возница, легко находил путь среди дикого бездорожья, и, по прошествии двух дней им предстояло только пересечь Гебр, как Меламп заметил, что к нему направляются два всадника. Он изготовился к бою, но те двое ехали открыто и ничем не выказывали враждебных намерений, и по мере приближения он их узнал. Это были Бут и Дриоп, воины царской охраны. Они приветствовали его ритуальным жестом. Ахейский обычай ездить на колесницах плохо прививался здесь, – предпочитали передвигаться верхами, подобно соседям-степнякам. Меламп и сам бы отправился верхом, если бы не сеть. На сложенную сеть они и смотрели.

– Ты был на травле? – спросил Бут.

– Верно.

– И удачна ли была охота?

– Да. Бендида была благосклонна.

– Так где же твоя добыча? – вступил Дриоп.

Это были обычные вопросы, но что-то в них настораживало. Меламп оглянулся, ибо всадники остановились по обеим сторонам его колесницы.

– Я оставил ее в горах, – немного помедлив, ответил он.

– А если тебе не поверят, чем ты докажешь, что охота была удачной, и добыча не ушла невредимой?

– Кто осмелится меня спрашивать? – резко откликнулся Меламп. – А если и так, свидетельство у меня найдется!

И внезапно на него снизошло откровение. Не случайно они встретились, и не случайны были их вопросы. Гемос убрал Гарпалику его руками, а затем. дабы не вызвать недовольства в войске, послал этих двоих покарать его, убийцу!

Они, скалясь, смотрели на него. Затем все решило одно мгновенье. Бут, угадав намерение Мелампа, выбросил перед собой короткое копье, но в это время Киссей, ничего не понимая и не успев загородится щитом, выдвинулся вперед. И копье, не достав Мелампа, пронзило тело возничего. Бут же оказался на расстоянии вытянутой руки, и рука с мечом его достала, рубанув по горлу слева направо. Он запрокинулся в седле, и конь его, храпя, метнулся прочь, и так же метнулись в страхе кони, впряженные в колесницу. Меламп едва успел перехватить поводья из рук Киссея, рухнувшего наземь, но остановить колесницу был уже не в силах. Кони, развернувшись, понесли обратно в лес. Дриоп с проклятиями гнался следом, честя Мелампа трусом и рабом. Но Меламп вовсе не бежал поединка. Кони словно взбесились и мчали, не разбирая дороги. Колесница билась о деревья, и Меламп явственно слышал треск ободьев, и едва удерживался на ногах. Если б поводья лопнули, он бы вылетел из колесницы. Но произошло и вовсе неожиданное. При очередном сокрушительном ударе, когда полетело колесо и повозка накренилась набок, сложенная сеть зацепилась за выступающий сук, развернулась во всю ширину и натянулась между деревом и колесницей. Мчавшийся следом Дриоп не успел замедлить скачки, и конь его с разлету грудью врезался в бронзовую сеть, и, отброшенный назад, рухнул на спину вместе с седоком. Этот удар прикончил и колесницу, поскольку сеть поневоле стреножила лошадей. Меламп успел спрыгнуть наземь. С обнаженным мечом он бросился к придавленному телом коня Дриопу, однако последнего удара не понадобилось. У того была сломана шея. Меламп выпряг бьющихся среди обломков колесницы лошадей и только теперь позволил себе передохнуть.

Путь назад, на восток ему заказан. Царь наверняка отдал приказ убить его, и недостатка в мстителях за Гарпалику не будет… Нужно пробираться на запад или к морю… Ни за что б не сознался он себе, что впервые в жизни испытывает приближение страха. Как и все, Меламп не мог отделить себя от своего круга, от своего племени. Таков был удел человека. Из всех людей только купцам, морякам и бродячим певцам положено странствовать меж племенами, а Меламп не принадлежал ни к первым, ни к другим и ни к третьим. Изгои могли жить только так, как Гарпалик и его дочь – охотой или разбоем.

В бешенстве Меламп ударил мечом по стволу дерева. Да! Он знает их судьбу. Но ничто на свете не устрашит его.

Он решил ехать в западном направлении и на пути вновь остановиться в Медвежьем Броде.

По прошествии дня пути ему почудился дым отдаленного пожара, и дурное предчувствие, ничем не объяснимое, охватило его. И чем ближе он подъезжал к Медвежьему Броду, тем сильнее оно становилось.