Александр Прозоров - Душа оборотня

Скинув рубаху, ведун запрыгал на одной ноге, снимая штаны. Прохладный воздух освежил тело. Разбежавшись, Олег сильно оттолкнулся ногами и, подняв тучи брызг, обрушился в воду. Разом исчезла усталость, захотелось без причины заорать во все горло, радуясь нахлынувшей бодрости, прозрачной влаге, проснувшейся в руках силе. Он и заорал, крутясь в реке мельничным колесом, хлопая ладонями и гикая от удовольствия.

— Эй, парень! Плыви к берегу, давай, давай, — срывающийся на крик голос заставил Середина угомониться.

От сбившихся в кучу телег к реке бежал Вторуша с топором в руке. С разгону купец залетел в воду по пояс и, держа руку с топором на отлете, протягивал другую к Олегу.

— Давай, выгребай, сейчас я его, вместе сдюжим, давай, мил человек…

— Ты чего? — Середин неспешно подплыл к берегу, встал, ощутив под ногами песчаное дно, огляделся. — Увидел кого?

Вторуша опустил топор.

— Я думал, тебя водяной схватил, — растерянно пробормотал он. — Ты ж орешь, как хряк под ножом.

Олег захохотал так, что лошади, смотревшие на людей с недоумением, шарахнулись в сторону.

— Так это я от радости. Эх, жизнь хороша! А, купец?

Вторуша в сердцах плюнул, повернулся и побрел к берегу. Олег догнал его, обнял за плечи:

— Ну, не серчай.

— Да ну тебя. Только зря одежу намочил. Чумовой ты какой-то…

— Что есть, то есть, — согласился Середин. — Ты лучше скажи: сетка али невод у тебя не запасен? Тут рыбы, наверное, несчитано-немеряно, а жрать все одно нечего — может, рыбки наловим?

— Сетка есть. Вон, в моей телеге, под поклажей.

Середин раскатал сеть на песке. Ячейки оказались крупные, в пол-ладони, камни с отверстиями служили грузилами. Справа, под обрывом, возле упавшей в реку сосны, где течение было не такое быстрое, он осторожно, чтобы не спугнуть возможную добычу, вошел в реку. Широко размахнувшись, бросил невод, стараясь накрыть как можно больше поверхности. Сеть пошла под воду, исчезая в зеленоватой глубине. Подождав, Олег ухватил края невода и, быстро перебирая, потянул на себя. В сети кто-то бился, дергая ее из стороны в сторону. Пятясь, ведун вышел на берег. В ячейках запутались три сазана, килограмма по три каждый, и сом, в руку длиной. Олег оглушил рыбу подвернувшейся под руку корягой, выпутал из сети и понес к лагерю. Вторуша уже разложил костер и теперь рассыпал овес по торбам, собираясь кормить лошадей.

— Вот, гляди какой улов, — приподнял Олег добычу.

— Мелковата, — пробурчал купец, — вот у нас сом однажды теленка с водопоя утащил. Только голову и нашли потом.

— Ну, ты сказал, — Олег бросил рыбин у костра, — а бражки под телятину он у вас не спросил?

— Вот, лопни мои глаза, коли соврал!

— Ладно, котелок есть у тебя?

— Есть. Сейчас, коней покормлю и займусь.

Олег вернулся к реке, нашел глинистый выход на берегу и простирнул пропитавшуюся потом рубаху.

Вечер перешел в ночь, похолодало. Середин накинул куртку на голое тело, надел кожаные штаны, подхватил сапоги и подсел к костру. Вторуша, бросив в котел рыбьи головы, хвосты и плавники, резал рыбу крупными кусками. Потрескивали в огне сучья, лошади хрустели овсом в подвешенных на головы торбах.

— Я сомика варить не стану, — сообщил Вторуша, — мы его в углях запечем. И похлебка будет, и жарево. Лады?

— Лады, — ответил Олег, растягиваясь у огня.

Он облокотился на локоть, наблюдая, как купец колдует над котелком. Вторуша экономно подсолил похлебку, зачерпнул деревянной ложкой, попробовал, подумал, добавил еще соли. Затем побросал в котел куски рыбы, помешал и присел у костра. Делал он все не спеша, степенно и размеренно.

— Слушай, купец, — спросил Олег, — а на кого это ты с топором кинуться хотел? Неужто на водяного?

— На кого, на кого… — Вторуша покосился на него, почесал затылок. — Стал быть на него, на водяного самого.

— Ну, ты даешь, купец, — усмехнулся Середин, — да что ж ты ему топором сделаешь?

— Знаешь чего, мил человек! Там думать не пришлось: я вижу — орешь ты и руками, чисто рыба хвостом, плещешь, подхватился да и кинулся.

— А если б вместе пропали, а?

— Ну, значит, доля такая. Ты меня спас, как же я могу по-другому? — Он внимательно посмотрел на Середина: — Эй, да ты смеешься надо мной! А я-то — олух…

— Ну, не сердись. Ты лучше скажи, чего ж ты на нежить с топором не пошел?

— Так под рукой не было! Я уж когда ты двух завалил, только и понял, чем я отмахиваюсь. У меня силы не дюже. Вот у Тиши, у брата… — Вторуша вздохнул, покачал головой. — Выходит, не всегда силушка спасает. Кому что положено, кому сколь отмеряно… — Он выкатил из костра половину углей, нанизал порезанного сома на веточки и пристроил над углями.