Сергей Петров - Возвращение в Форност

– У них была целая ночь.

Гондорец и эльф опять принялись за работу. Однако теперь их стрелы застревали в щитах и не наносили врагам особенного урона. Двоих орков им удалось поразить в лодыжки, но и все. Это нисколько не остановило стремление копейщиков. Торн и Хаддар совместными усилиями раскачали большой камень… Урукхай расступились, повинуясь команде старшего, и глыба пролетела мимо, не причинив им ни малейшего вреда. То же произошло и со вторым камнем. Наконец Табарин, подняв с земли тяжелый булыжник, метнул его вниз обеими руками. Орк, принявший удар на щит, не удержал равновесия, рухнул и покатился по склону. Однако на смену ему моментально встал другой боец из второй шеренги.

– Беатор… надо… выше…

– Что? Что? Я не слышу тебя.

Дэлагунд повторил:

– Поднимись выше…

А куда тут выше-то карабкаться? На скалу? Она почти отвесная.

– Повозки, Беатор…

Он вскочил на повозку. Ничего не дает. Поднялся на борт, поставив ступни на деревянные щиты, сходившиеся под прямым углом, – левую на один, правую на второй. Это была очень удобная позиция… для перворожденного. У эльфов врожденное чувство равновесия. Жаль, людям оно не досталось от Создателя… Точно, отсюда было отлично видно, как поднимается вслед за урукхай вся остальная толпа, поругиваясь и потрясая оружием. До них, пожалуй, можно было достать, стреляя поверх орочьих голов. Беатор подстрелил двоих – как минимум двоих, отсюда плохо видно, – пока урукхай не добрались до верха. После каждого выстрела гондорцу приходилось соскакивать вниз и вновь подниматься. Теперь, когда оркам совсем немного оставалось до боя на мечах, эта забава потеряла смысл.

Из рядов урукхай вышел старший, огромный пегий орк, одна глазница пустая, в руке шипастая дубина. Он обратился к Хаддару:

– Отдай венец, червяк, и будешь жить. Мое слово – закон.

Капитан шагнул к нему с явным намерением зарубить. Старший орк так и не успел понять это.

– У нас осталось больше тридцати бойцов против твоих сопля…

На этот раз баллиста сработала идеально. Беатор не стал экономить метательные копья: еще не успело распластаться на дороге тело одноглазого, а первый ряд урукхай недосчитался еще одного рослого воина. Копье пробило щит и пришило его к ребрам орка. Акайн повернул голову и крикнул гондорцу:

– Беа, это в духе отряда!

Урукхай, лишившиеся вожака, нерешительно топтались.

Из-за спин орков вышли два существа. Во-первых, старый, весь в трещинах и пятнах лишайников тролль. «И свет ему не во вред, надо же, заклятие какое-то, вернее всего, наложено…» У Беатора было оружие против тролля, но только одноразовое. Не дай, Илуватар, промахнуться! Этакую образину не берет ни стрела, ни меч, ни копье, ни секира… И отсюда, из этой позиции гондорец никак не мог поразить тролля. Надо подождать. Зато у Табарина нашлось чем пощекотать нервы ходячей скале. Он положил неизменную свою секиру наземь, пошарил в повозке и достал тяжелый молоток или, скорее, молот, заостренный с одной стороны. Ни слова не говоря, гном подскочил к троллю и принялся охаживать его молотком, да так, что посыпалась каменная крошка. Кулаки тролля молотили воздух, а Табарин наскакивал и уходил в сторону, не задерживаясь ни на миг, заходил сбоку, сзади, пригибался, прыгал… О тролле можно было не беспокоиться. Пока. Во-вторых, сразу же за троллем на площадку перед повозками вышел эльф. Судя по одежде – из народа авари.

И при его появлении вся орочья шваль притихла. Как видно, кое-кого тут хорошо знали и побаивались… Походка и особенная соразмерная плавность движений выдавали в эльфе опытного бойца. Высокий, лицо белое – подобно мякоти наливного яблока, черные кудри. Нечеловеческую красоту его портил шрам, изуродовавший подбородок и нелепо раздвоивший нижнюю губу эльфа. Он назвал свое имя, и Беатор нахмурился: это имя гремело по всему северу. От хоббитского Шира до Мории и от Ангмара до Сирых равнин не сыскалось бы более искусного мечника… Почему такой мастер прибился к шайке двуногой грязи?

– Я не ищу пользы от венца Короля-Чародея, мне это не нужно. Меня интересует лишь одно: совершенство. Моими учителями становятся лучшие бойцы, приходящие сюда. Моя плата за урок – скорая и милосердная смерть. Итак, я хочу убить лучшего из вас. Пусть он выйдет.

У Беатора чесались руки угостить мерзавца стрелой. И почему до их пор не спустил тетиву Дэлагунд? Гондорец было потянулся к болту, но тут сообразил: такому воину нетрудно будет уклониться от любого выстрела. Впрочем, пока мастер меча вещал, гондорец все-таки взвел вертушку и убил еще одного орка. Какое ему дело до того, почему они уступили место эльфу и смотрят на него, раззявив пасти? Подставился – получай!