Елена Ахметова - Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ)

- Лорд-отец будет рад, - невпопад сообщила Эданна Хеллы и присела в реверансе, знаменуя конец танца. Безымянному принцу пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы не кинуться трясти паршивку за плечи в надежде выбить из нее конкретный ответ.

Ирейское воспитание все же взяло свое: Эльданна сумел ограничиться поклоном и даже заставил себя промолчать, когда Адриана решительно отправилась к своему трону, старательно обходя главного секретаря Альянса по широкой дуге.

Сквозь стену все еще доносилась музыка и приглушенные голоса гостей: крошечная мастерская пряталась сразу за потайным ходом возле возвышения для придворного живописца, и о тишине оставалось только мечтать. Зарисовки с сегодняшнего бала аккуратной стопкой лежали на специально отведенной полке, дожидаясь доработки и корректировки - без особого успеха. Хозяин комнаты вдумчиво рассматривал незавершенное творение на мольберте, и эскизы со светского мероприятия его волновали мало.

- Звездолет? - несколько удивилась Адриана от дверей.

Художник чуть пригнулся к мольберту, не то пытаясь прикрыть собой эскиз, не то одергивая наспех закрепленную бумагу, и обернулся.

- “Ашка”, - охотно пояснил он. - Аррианский боевой звездолет. А тебе разве не положено сейчас?..

- Торчать как дуре в приемной и принимать поздравления пополам с соболезнованиями? - мрачно закончила Адриана, отвлекаясь от удивительно дотошного - вплоть до чуть оплывших винглетов - эскиза. - Положено. Как и тебе - в первую очередь работать над основными картинами, - принцесса кивнула на позабытую стопку эскизов с бала.

- Поздравления? - мгновенно насторожился придворный живописец. - То есть тебя уже пора поздравлять с помолвкой?

- Только если хочешь получить в глаз, - щедро позволила Ее Высочество. - Официального предложения мне еще не делали, и я сама еще не знаю, что на него отвечу и будет ли это цензурно. А почему они оплавлены? - не удержалась она, бесцеремонно ткнув пальцем в винглеты.

- А я еще не успел прорисовать в иллюминаторе карцера силуэт неопытного второго пилота, который напортачил при маневрировании в атмосфере, - со смешком пояснил художник, безошибочно указывая на временно пустующий кружок чуть ниже уровня жилых кают. - Только еще не придумал, как пояснить на изображении, что это он напортачил и превысил максимально допустимую скорость… не пририсовывать же ему позорную табличку на шее? Хотя…

- Если сместить иллюминатор в центр картины и потщательнее проработать раскаяние на неопытной физиономии, пояснения можно дать в названии, - предложила принцесса.

- Тю, если для того, чтобы понять картину, нужно читать ее название - это не картина, а то, что принято культурно обозначать “современным искусством”, - неблаговоспитанно поморщился художник. - А для толкования изображенного все равно набежит дикая толпа критиков, каждый из которых сочтет своим долгом написать сочинение на тему: “Что хотел сказать автор”, - и все бы ничего, так ведь ни один не угадает!

- Напиши сам, - усмехнулась Адриана.

- А я опасаюсь тоже не угадать, - серьезно ответил Фирс. - Лучше скажи, ты подумала насчет сыворотки сииденции? Если ее добавить не в готовый отвар, а до кипячения?

- Я уже попробовала, - грустно вздохнула принцесса. - Тоже не то. Зато я тут полюбовалась на господина Шеллгрена и вспомнила, что у яда иринейской гадюки похожие свойства, но нужно подогнать процентное соотношение до нужного. Пойдем со мной в лабораторию?..

В старой мастерской пахло чем-то резковатым и довольно неприятным: вентиляция явно не справлялась, а окна попросту отсутствовали - подземный уровень, как-никак. На деревянном столе, накрытом прожженной в нескольких местах скатертью, толпились колбы и мензурки, наклонными башнями возвышались стопки книг и исписанные листки. Пожалуй, разобраться в этом хаосе могла только его хозяйка, но в настоящий момент она была занята другим.

Ее Высочество, Эданна Хеллы, в основательно заляпанном и не слишком целом комбинезоне, который крайне условно можно назвать серым, отвела в сторону руку с колбой, наполненной ярко-алой жидкостью, осторожно ставила в стеклянное горлышко воронку и с напряженным лицом занесла над ней мерную трубку с десятью миллиграммами чего-то недружелюбно булькающего.

- Реакция должна быть экзотермической, - неуверенно сообщила она Фирсу, всецело поглощенному сотворением эскиза.

- Должна быть или будет? - тотчас же насторожился художник, отступая назад.