Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Нет. Сначала решим вопрос с одним из послушников. У меня возникли серьёзные основания для подозрений. Даже больше, чем подозрений: я уверен в его предательстве. Вы знаете, что делать, брат Изидор.

— Разумеется. — едва заметно кивнул секретарь. — Мне нужны его приметы.

— Один из тех, что перестилал постель. — принялся вспоминать Берхард. — Тот, который пониже ростом. Был одет в новый, по-моему, даже не стиранный ни разу балахон послушника.

— Этого достаточно. Я справлюсь у брата-кастеляна, кого сегодня отправляли к вам в услужение, и проведу собственное расследование.

— Думаю, расследование ничего не даст. — скептически покачал головой архиепископ. — Это очень хитрый пройдоха. Он, наверняка прикинется невинной овечкой и станет всё отрицать. Сделайте так, чтобы я больше никогда его не видел.

— Как прикажете, монсеньор. Устроить несчастный случай, или это будет смерть по естественным причинам?

— Сколько за последний год в обители зафиксировано таких смертей среди молодых послушников? — осведомился Берхард. — Одна или две?

— Две, монсеньор.

— Многовато. Пускай, будет несчастный случай. Желательно, за пределами монастырских стен. Не мне вас учить.

— Слушаюсь. — поклонился секретарь. — Больше распоряжений не будет?

— Пока нет. Я готов заслушать доклад.

Хорошо изучивший привычки архиепископа Изидор догадался о его намерении побыстрее закончить с текущими делами, и стал подавать информацию в предельно сжатой форме:

— В Энгельбруке обостряется противостояние между элитой дворянства и наиболее состоятельными представителями купеческого сословия. И те и другие позиционируют себя как оппозицию его светлости, герцогу Кэссиану. Дворянские круги говорят об этом открыто, критикуя герцога за соглашательскую позицию с политикой Остгренца, которую напрямую ассоциируют с вами, монсеньор. Купечество постепенно осознаёт свою силу, основанную на значительных денежных средствах, и мечтает о передачи власти в Энгельбруке Городскому Совету. Дворянство Западного герцогства считает своей задачей смещение герцога Кэссиана и пересмотр границ сложившихся после окончания Войны Сеньоров.

Сословные противоречия не дают объединиться обеим оппозиционным партиям, и это играет нам на руку. Однако, если предположить, что представители дворянской партии начнут переговоры с купечеством о финансировании военного переворота, очень возможна ситуация, когда старые враги смогут найти друг с другом общий язык. В этом случае вероятен скоротечный, но кровопролитный конфликт, в результате которого значительная часть Западного герцогства станет нестабильным регионом в течение нескольких длинных сезонов. Прямой угрозы для Остгренца не предполагается, но на авторитете верховной власти этот конфликт, безусловно, отразится. — Изидор сделал паузу, чтобы дать архиепископу время на осмысление услышанного.

Ничего нового для себя Берхард не почерпнул. Ситуация в Энгельбруке не менялась последние полвека, с тех пор, как архиепископу удалось внедрить своих людей в ближайшее окружение герцога Сандалфа — отца нынешнего властителя Западных земель. Позже, когда пришло время обучать его наследника грамоте и придворному этикету, эти люди стали учителями и наставниками юного Кэссиана. Настойчиво и незаметно для окружающих, они привили ему отвращение к военным играм и заинтересовали поисками мирных способов решения политических проблем.

Воспитание принесло плоды, когда Кэссиан принял герцогскую корону отца. Для того чтобы наследник получил власть в нужный момент, агенты Берхарда аккуратно устранили Сандалфа с политической арены. Несчастный случай на охоте был смоделирован и разыгран как по нотам. Предназначавшееся кабану копьё вошло отцу Кэссиана в шею и пробило гортань, лишив возможности вымолвить хоть слово. Одновременно с этим была серьёзно скомпрометирована невеста наследника, происходившая из древнего рода, всегда служившего опорой трону западных герцогов ещё со времён основателя нынешней династии — Герберта.

В итоге Кэссиан получил в жёны дочь сочувствующего политике Остгренца вельможи. Не в пример придворным девицам, способным рассуждать лишь о нарядах и сплетничать со своими подругами, она отличалась пытливым умом, что позволило ей пройти курс подготовки в Энгельбрукском отделении Ордена Зрячих. Герцогиня Белинда умело направляла политику мужа, в том числе, подав ему идею о сближении с Остгренцем. Она в совершенстве владела искусством плетения интриг и умело использовала свою показную религиозность, чтобы изменить крайне негативное отношение Энгельбрукской знати к служителям Богов. "Красива, как ангел, сладкоречива, как поэт и лжива, как торговка несвежей рыбой", — в кулуарах сказал о Белинде кто-то из придворных.