Александр Прозоров - Потрясатель вселенной

— Да, — кивнул Середин.

— Принеся клятву, мы станем едиными побратимами? Равными среди равных? Пришедшие со мной нукеры — равными нукерам других земель, ханы степи — равными их ханам?

— Да, хан, — снова подтвердил Олег.

— Я поверил волку, когда он пришел за мной, я поверю ему и сейчас. Я согласен принести клятву и признаю своими побратимами всех башкортов, таких же, как и я. Раз мы выбрали общий путь, я готов идти по нему до конца! — Гость принял из рук Олега чашу и решительно выпил.

— Готовь пир, Чабык, к нашему порогу пришла радость, — не удержавшись, облегченно рассмеялся Середин. — У нас в степи нашлись братья! Наш дом — ваш дом. Ваша радость — наша радость.

Ведун зачерпнул из крайнего котла еще плошку сбитня — и спутники хана один за другим с готовностью начали принимать посвящение. Олег слушал и слушал клятвы — мысли же его в это время крутились вокруг нескольких мелочей, подмеченных в речи степняка: «Почему он не представился ханом, а сказал: „Меня называют ханом“? Почему не назвал нукеров своими, предпочтя выражение „пришедшие со мной“? Почему с такой гордостью напирал он на то, что они башкорты, „идущие за волком“, никак не помянув своего родового происхождения?»

Эти загадки Олег и попытался разрешить, когда побратимы, собравшиеся за длинным-длинным достарханом из расстеленных на земле ковров, успели осушить несколько пиал с кумысом и хорошенько подкрепиться курагой, мочеными яблоками и пловом: это чудесное блюдо позволяло не заострять внимания на старшинстве пирующих, их занятиях и родстве. Равное угощение предлагалось и бею, и хану, и колдуну. И Роксалане бы тоже общая доля досталась — но она куда-то пропала. Олег подозревал: с приездом общего обоза шаманка устроила девушке очередной грибной праздник, — но выяснять подробности пока не стал. Имелись дела поважнее.

— Я не видел твоей юрты, уважаемый хан, — осторожно спросил он, видя, что степняк уже немного расслабился и находится в благодушном настроении. — Неужели ты желаешь куда-то отъехать, не успев хорошо познакомиться с побратимами?

— У меня нет юрты, хан волка, — прихватил пальцами горсть еще теплого жирного риса Судибей. — Она осталась в кочевье у отца, так же как и юная жена моя, Нанила, и сын Унчук.

— Но ты привезешь ее сюда, на новую землю?

— Я попытаюсь, брат. Но не могу сказать об этом уверенно. — Ответы степняка оставались все столь же странно непонятными.

— Ты привел много храбрых молодых нукеров, хан. У иных в юртах жены, старики, дети. Отчего же ты забрал их с семьями, а сам отправился один?

— Они не из моего бывшего рода, — наконец выдавил хоть какое-то признание Судибей. — Мы встретились в пути. Наши юрты, наши воины — из разных краев степи. Когда те, кто идет за волком, встречались у водопоев или на переходах, они собирались вместе в своей цели. Кого-то догнали мы, кто-то догнал нас. Все мы башкорты, — опять напомнил он. — Идущие за волком.

Это было уже кое-что. Значит, по воле провидения многие нукеры и семьи, встретившиеся на дороге, объединились в один обоз. Разумно: полторы сотни воинов — это сила, вместе безопаснее, бок о бок с единомышленниками спокойнее. А поскольку чуть ли не все из разных племен, то волей-неволей имя для всех получается общее: башкорты. То, что Середин пытался сотворить с помощью колдовства, среди бескрайних трав получилось естественным образом. Степняки объединились, невзирая на разницу в происхождении и крови.

— Ты не доверяешь нам, уважаемый хан? — сделал вид, что обиделся Олег. — Ты опасаешься привезти сюда свою семью?

— Это не так! — разумеется, встревожился Судибей. Он не желал наносить обиды новым друзьям. — Мне не удалось забрать Нанилу и Унчука с собой. Отец не позволил. Это все наш глупый и злой шаман Хенвой, он назвал меня безумным, одержимым полуночными демонами.

У степняка невольно сжались кулаки.

— Отец не хотел тебя отпускать?

— Я третий сын, хан волка. Отца не сильно беспокоили мои желания. Но волк пришел ко всем, и многие нукеры пожелали узнать, куда он нас зовет. Те, кто стар и ленив, сказывали, что это наветы степных духов или чужих колдунов, желающих увести нас от наших пастбищ, молодые воины стремились ответить на призыв, узнать, чего желают духи степей. Ссоры не случилось бы, кабы отец послушал меня. И он хотел меня отпустить. Но тут вмешался этот старый трусливый Хенвой. Он убеждал старейшин и хана, что волчица рождена черными колдунами, что она принесет беду и ее призыву нельзя поддаваться. Отец привык верить Хенвою, он стал шаманом еще в годы его юности. Он запретил мне уходить, и мы повздорили. Шаман кричал, что в меня вселились духи, что я безумен и опасен. Отец велел отогнать к нему мои стада и отвести семью, дабы Хенвой очистил их от чародейства. Тогда я ушел за волком вместе с шестью самыми преданными нукерами. У них еще нет жен, они пасут только чужие стада. Они не испугались гнева хана и шаманства Хенвоя.