Александр Прозоров - Потрясатель вселенной

— Брод здесь, — указал Олег на просвечивающую вдалеке сквозь голый зимний лес реку. — Дорога прямо к нему выходит. Вот только не знаю, что проще: обоз сюда через каменные россыпи провести или там, у стоянки, мост построить?

— Строить мост через столь полноводную реку — дело нелегкое, — назидательно изрек кочевник.

— Брось, Чабык, — легкомысленно отмахнулся Середин. — Несколько плотов в два наката свяжем, веревкой на месте удержим. Ледоход уже прошел, до половодья вернуться успеете. А там пусть уносит, не жалко. Не так часто вам в Каим ходить приходится.

— Коли брод есть здесь, может и там найтись, — рассудительно ответил воин. — Поискать сперва надобно. Коли не удастся, тогда и о мосте думать станем.

— И это верно, — согласился ведун.

Чабык был, безусловно, прав — вот только лезть в ледяную воду Олегу совсем не улыбалось. И самому лезть, и других на такое испытание посылать. Просто смотреть со стороны на чужие мучения совесть ему не позволяла. Требуешь самоотверженности — не забудь показать пример. Но уже через два часа он понял, что искать брод все-таки придется: на месте их привала вместо одинокого костра, согревающего десяток сторожащих лошадей нукеров, раскинулось несчитанное число юрт, обустроились очаги и коновязи. Сюда, к берегу Сакмары, неожиданно быстро успел добраться обоз. А обоз — это уже тысячи, а не десятки людей, многие тысячи лошадей, огромные отары.

Скромных возможностей ущелья едва ли хватит, чтобы прокормить огромные стада дольше двух-трех дней. Потом, кровь из носа, но его армии нужно двигаться дальше. Или она останется без скакунов, возков и белорунных живых консервов.

— Чабык! — окликнул своего верного помощника ведун. — Вели развести два костра на берегу, посередине между излучинами. Начнем искать оттуда.

Свою юрту он обнаружил без особого труда: нукеры рода ворона поставили ее, как всегда, в центре лагеря и сложили по сторонам от входа два очага — они верили, что таким образом хранят Приносящего добычу от опасностей. Ведь огонь очищает незнакомого гостя, входящего в дом, от прилепившихся демонов, болезней и злых мыслей. Проверить гипотезу не удалось ни разу: за последние месяцы ни один незнакомец в юрту ведуна не вошел. На ходу расстегивая пояс, Олег откинул полог, шагнул в полумрак походного дома и… И замер, остолбенев от невиданного зрелища.

— А я маленькая га-адость, а я маленькая гнусь, я поганками нае-елась и на пакости стремлюсь! — жизнерадостно пела обнаженная снизу Роксалана, приплясывая вокруг слабо горящего в центре костерка и старательно извиваясь.

Следом за ней, ухватив девицу за пояс, подпрыгивала в стиле «летка-енька» страшная как смерть, патлатая шаманка. В этот раз она оказалась без малахая, а потому были хорошо видны ее впалые коричневые морщинистые щеки, черные круги под глазами, приклеенные на лоб желтые кариозные клыки и тощая цыплячья шея. Прочее тело скрывалось под бесформенным чапаном, из-под подола которого то и дело выглядывали грязные обмотки.

Сзади не отставали обе малышки-невольницы. На плечах у обеих лежали овчины, в руках первой был посох, которым она стучала по полу, вторая ритмично била в бубен. Точнее — бубном. Себе по голове.

— Что здесь… — растерянно сглотнул ведун. — …происходит?

— Алеська, — перестав петь и прыгать, счастливо осклабилась воительница. — Вернулся мой дорогой-хороший-желанный…

Она одернула поддоспешник, подбежала и повисла у Олега на шее, орошая его лицо слезами. Ведун еле успел опустить полог, пока его спутницу еще кто-нибудь не увидел в таком виде.

— О великая Уманмее! — на тонкой ноте пропела шаманка, вскинув руки к дымовому отверстию. — Ты дала достойного слугу своей прорицательнице! Да пребудет с нами твоя милость и с тобою твоя мудрость!

Борд и Сноу остановились, однако продолжали в том же ритме стучать посохом и бить в бубен.

— Олежка, что я знаю!!! — Глаза Роксаланы вспыхнули дьявольским огнем, пальцы вцепились в ворот. — Я ведь пророчица! Ты колдун, а я пророчица! Мы созданы друг для друга!

Олег старательно принюхался к ее дыханию и ничего особенного не учуял.

— Что предсказать успела? — осторожно уточнил он. — Надеюсь, это было обеденное меню?

— Мню! — обрадовалась Роксалана. — Мня! Мне! Мною, мною, мною и тобою! Между нами стена, стена, между нами ночь, ночь!

Воительница отпустила его ворот и задвигалась, как в комиксе, застывая в различных смешных позах. Невольницы опять запрыгали вокруг огня, перестукиваясь посохом и бубном.